Критика / Статьи / Интервью
сложившиеся в лирике ассоциативные связи должны преобразовываться, становясь фоном для новых впечатлений.
Аналогичную мысль поэт высказал и в трактате « Майгэцусё »: « Что касается хонкадори, то, как я уже говорил, только выдающийся мастер может писать о цветах, используя песню о цветах, и писать о луне, используя песню о луне. Другим же следует изменить тему и, беря песню о весне, писать о зиме или осени, а беря песню о любви, писать о временах года или на смешанную тему, при этом нужно слагать так, чтобы чувствовалось, какая именно песня взята за основу ». Очевидно, что Тэйка особо выделяет значимость литературной реминисценции как контекста культуры, узнавание которой пробуждает творческую фантазию читателя, стимулирует взаимодействие с художественной традицией путем установления ассоциативных соответствий.
Обычай упоминания старинного стихотворения стал признанным в японской поэзии. Иногда намек заключался в повторении нескольких известных ключевых слов, взятых из оригинала, иногда были тождественны поэтический образ или сюжет. Возникало сложное напластование нового стихотворения на старое, потому что смысл и атмосфера обоих присутствовали одновременно.
Как художественный прием хонкадори опирается на разнообразные литературные реминисценции, возникающие по произволу автора. Однако реминисценции в японской поэзии обладают особыми качествами, вызванными своеобразием поэтической формы и традиции. Лапидарность танка— всего тридцать один слог— не поощряет текстуальные заимствования в виде прямого цитирования, преимущество отдается латентным реминисценциям. Как уже отмечалось, Тэйка ограничивает введение чужого текста из одного источника двумя стихами, сверх того допуская только несколько слогов. Он считает непозволительным увеличивать его до трех стихов, хотя именно такая практика присутствовала в японской поэзии ранее. По наблюдению И. А. Борониной, встречалось много аллюзий, текст которых достигал пятидесяти и более процентов текста стихотворения. В соответствии с трактатами « Киндайсюка » и « Эйгатайгай », выводятся следующие правила приема хонкадори:. 1) В качестве « изначальной песни »( хонка) следует привлекать наиболее выдающиеся старинные сочинения трех первых императорских антологий « Кокинвакасю », « Госэнвакасю »(« Позднее составленное собрание японских песен », 951), « Сюивакасю »(« Собрание японских песен, не вошедших в прежние антологии », 1005— 1011), используя из них одну или две строки, самое большее— две строки и три-четыре слога.
2) Желательно, чтобы заимствованные строки занимали в новом сочинении иную позицию, нежели в « изначальной песне ».
3) Обращаясь к « сезонным » песням, любовным или « смешанным », необходимо вводить их материал в тексты другой тематической направленности.
Эти правила не являлись строго обязательными, но были широко распространены. В зависимости от творческой индивидуальности авторов в них могли вноситься изменения и дополнения. Рейн Рауд, исследуя метод хонкадори в эпоху « Синкокинвакасю », представляет его составной частью обширной литературной области, именуемое“ intertextualiti” и заключает, что хонкадори, не отвергая « традиции »( дэнто), предоставляет возможность для свободного изъявления творческого духа поэтов.
Пример использования начального стихотворения( хонка) продемонстрировал американский исследователь Дональд Кин, выбрав знаменитые сочинения из двух императорских антологий. Первое из них принадлежит поэту Хэндзё( 816— 890) и встречается в « Кокинвакасю »(№ 770):
Ва га ядо ва Мити мо наки мадэ Арэникэри Цурэнаки хито о Мацу то сэси ма ни
( Хэндзё)
К дому моему Не отыскать уже тропинки. Все в запустение пришло, Покуда ожидала я напрасно, Что, бессердечного, тебя увижу …
( Перевод Т. И. Бреславец)
Стихотворение, написанное Хэндзё от лица женщины, откликнулось затем в танка принцессы Сикиси( Сёкуси,
1153— 1201) из « Синкокинвакасю »(№ 534): Кири но ха мо Фумивакэгатаку Мариникэри Канарадзу хито о Мацу то накэрэдо
( принцесса Сикиси)
Листьями павлонии Тяжелыми, чтоб улететь, Засыпан сад. Хотя, конечно, то не означает, Что тебя я заждалась...
( Перевод Т. И. Бреславец)