Критика / Статьи / Интервью
Окуяма но Исима но мидзу о Мусубиагэтэ Акану моно то ва Има номи я сиру
( Сугавара Такасуэ)
Та, что пила воду, ответила: Яма но и но Сидзуку ни нигору Мидзу ёри мо Ко ва нао акану Кокоти косо сурэ
( Сугавара Такасуэ)
Здесь, глубоко в горах, Воду, что бьет между скал,- Ты зачерпнула рукою, Только теперь познав Неутолимость жажды.
( Перевод И. В. Мельникова)
Чем в давнем том колодце Паденьем капель замутненная вода, Мне влага эта более желанна, Не утолится ею Душа моя.
( Перевод И. В. Мельникова)
На обратном пути закатные лучи так ясно озарили все вокруг, что даже столица видна была вся до последнего уголка, а та дама, « замутившая воду в колодце », сказала, что возвращается домой ».
Первое стихотворение связано с танка Хитомаро как ее свободное переложение, только заключительная строка несет новое суждение, но лишь в качестве вывода из танка Хитомаро. Второе стихотворение апеллирует к танка Цураюки, сравнивая настоящее с прошлым, и между поэтами возникает прямой диалог. Оба стихотворения из « Сарасина никки » еще не могут служить образцом приема хонкадори.
« Особого развития поэтика реминисценций достигает к XII в., т. е. к концу хэйанского периода, когда поэтическое прошлое приобретает смысл классики и обращение к нему становится выражением осознанного традиционализма. Например, в 21 из 102 песен, входящих в 4-ю книгу « Песен любви » антологии « Синкокинсю »( 1205г.), содержатся реминисценции из произведений прошлых лет. Значительно увеличивается временной отрыв от прототипа. В качестве последнего чаще всего используется материал « Кокинсю », антологии, заложившей основы поэтического канона, которую отделяет от « Синкокинсю » период в триста лет. Реминисценции обычно включаются в контексты, хотя и аналогичные по характеру( т. е. не контрастирующие), однако существенно отличные по идейному замыслу, общему настрою и т. д. от исходного произведения. Это явилось следствием изменения содержания и характера поэзии, непосредственно связанного с эволюцией мировосприятия и эстетических воззрений ее создателей ». Мусубу тэ ни Кагэ мидарэюку Яма но и но Акадэ мо цуки но Катабукиникэру
( Дзиэн)
Рукой зачерпнул— И встревожил сияние луны В источнике горном. Не успел им налюбоваться, Как уже закатилась луна!
( Перевод Т. И. Бреславец)
Дзиэн( 1155— 1225), поэт эпохи « Синкокинвакасю »(« Новое собрание старых и новых японских песен », 1201— 1216), обращается к сочинению Ки-но Цураюки(« Мусубу тэ но ») как к « изначальной песне »— хонка. Персонаж его стихотворения, возможно, отшельник, обитающий в горах, черпает воду из источника, чтобы его очистить. Вода отстоится и сделается прозрачной, тогда он сможет увидеть в ней сияние луны. Сравнение со стихотворением Цураюки заставляет предположить, что потревоженная вода замутилась и в ней стало невозможно наблюдать свет луны, который вскоре исчез.
Первая строфа( три строки) остается по традиции преамбулой( дзёси) основного поэтического изложения, однако в ней возникает иной мотив: не замутил воду, а потревожил отражение.
Определяемое слово « акадэ » со значением уступительное™ сохраняется неизменным, но к нему присоединяется оригинальное высказывание. Так задается схема, по которой происходит конструирование текста в рамках приема хонкадори. Содэ ни фукэ Садзона табинэ но Юмэ мо мидзи Омоу ката ёри Каёу уракадзэ
( Фудзивара Тэйка)
Ветер прибрежный, Развевай одежд рукава! Ночлег в пути Мне снов не принесет— Так ты подай весть о любимой …
( Перевод Т. И. Бреславец)