Современные проблемы сервиса и туризма 2011_v.5_#2 | Page 9

«Вестник Европы» с волжских берегов бесконечные поиски последующих поколений отечественной интеллигенции ответов на извечные «русские вопросы». Недаром Карамзину нашлось место среди 129 скульптурных фигур наиболее значимых личностей в нашей истории, окаймлявших постамент памятника «1000-летия России», установленный в 1862 году в Великом Новгороде. Огромен вклад Николая Михайловича в развитие русского языка: используя в качестве образца грамматику и синтаксис французского языка, он ввел многие до сих пор употребляемые неологизмы, без которых наша речь была бы намного беднее: «промышленность», «катастрофа», «благотворительность», «влюбленность», «вольнодумство», «подозрительность», «утонченность», «первоклассный», «сцена», «гармония», «человечный», «моральный» и т. д., и т. п. Особо выделим один из них — «достопримечательность», без которого невозможна практика современного культурно-познавательного туризма. И коль скоро мы рассуждаем о личности Карамзина на страницах специализированного журнала, стоит рассмотреть его сквозь призму «духа путешественности». Тем более что творческое наследие Николая Михайловича и в этом плане не утратило свою значимость по сей день. XVIII век стал эпохой духовного переворота образованной части русского общества. Заграничные вояжи россиян являлись, с одной стороны, проводником этого процесса, неким катализатором продвижения западных идей на российскую почву; с другой стороны, — результатом духовного обновления, когда путешествия, по словам Карамзина, постепенно становятся «потребностью души», когда Европа больше не пугает, а привлекает наших соотечественников [4. С. 25]. Однако зарубежные поездки, связанные со значительными расходами, могли себе позволить лишь несколько сотен представителей русского бомонда, остальные тысячи образованных людей могли только читать о чужих странствиях. В этом плане было очень важно, как построено повествование и какова личность «Вестника Ев- ропы», доносящего конкретику путевых впечатлений до читателей. «Письма русского путешественника» Карамзина стали хрестоматией для последующих поколений русских путешественников. Они вольно или невольно следовали тем эстетическим ориентирам в своих туристских практиках, которые талантливо описал автор этого, безусловно, самого лучшего образца жанра путевых заметок своего времени. Первое, что отличает Николая Михайловича не только от путешественников петровского времени, таких как П. А. Толстой и Б. И. Шереметев, но и вояжеров более позднего периода, — это сильнейшая мотивация к заграничному путешествию. Для того чтобы осуществить мечту на долгое время попасть за границу, Карамзин продал свою часть имения и все 16 тыс. рублей, полученных от этой сделки, потратил на посещение Европы. Путешествие заняло 18 месяцев — с 18 мая 1789 года по сентябрь 1790 года. Маршрут был довольно традиционен: через Курляндию в Германию с длительными остановками в Кенигсберге, Берлине, Дрездене, Лейпциге, Веймаре. Затем через Франкфурт и Страсбург в Швейцарию, где Карамзин «ходил по горам» и останавливался в Берне, Цюрихе и Женеве. Вслед за этим — Франция с остановкой в Леоне и длительное пребывание в Париже. Завершилось путешествие в Лондоне, откуда путник морем вернулся на родину. Продолжая сравнение путевых заметок начала XVIII в. и произведения Карамзина, можно наглядно видеть эволюцию мировоззрения и мироощущения русских путешественников. Если для П. А. Толстого и Б. И. Шереметева имена Буало и Лейбница — пустой звук, то автор «Писем» свободно беседует с Кантом и Гердером. Для П. А. Толстого древнегреческие скульптуры — «поганские идолы», для Карамзина — предмет восторга. Проезжая через Тироль, П. А. Толстой и Б. И. Шереметев испытывают страх, что свидетельствует об атрофии эстетического чувства. Карамзин, ставивший целью «видеть природу Коллекция историй 7