Иванников С. И. | Миф о цифровой революции...
распространением. В этом контексте распространение, пусть и сопровождающееся новыми, локальными « доработками » изначального проекта, является лишь реализацией тех фундаментальных целей, которые имманентно присутствовали в изначальном проекте. Соответственно, широкое распространение интернет-технологий сегодня – это осуществление задач, намеченных еще третьей научно-технической революцией. Используя язык манифестов, к которому все революции очень склонны, можно сказать, что современные высокие скорости проникновения цифровых технологий во все сферы жизни являются демонстрацией того, что « третья научно-техническая революция победила!».
К. Шваб стремится обосновать реальность четвертой цифровой революции тремя факторами: ускорением темпов развития, « широтой и глубиной » происходящих процессов и системным воздействием – « целостные внешние и внутренние преобразования всех систем по всем странам, компаниям, отраслям и обществу в целом » [ 9, с. 9 ]. Но все эти факторы, по сути, являются вторичными, инерционными. Они не столько создают принципиально новые процессы, сколько доводят до логического завершения те, которые уже существуют. При этом наличие этих факторов очевидно для наблюдателя, живущего в любую индустриальную эпоху. То же ускорение темпов развития, например, может быть понято в качестве эффекта, имеющего онтологические основания в горизонте новоевропейской культуры как таковой. И в этом случае сегодняшняя скорость технических изменений – это всего лишь « инерционный эффект » изобретения парового двигателя Джеймсом Уаттом.
Сторонники идеи цифровой революции склонны игнорировать главное, фундаментальное содержание любой технологической революции вообще. Речь идет о связи технических новаций с открытием принципиально новых на тот момент источников энергии. « Энергетический фактор » является определяющим для всех явлений этого типа. Так, в частности, первая технологическая революция « центрировалась » вокруг паровой машины, вторая технологическая революция связана с использованием электрического двигателя, ставшего гарантом ее успешности, третья технологическая революция опиралась на использование ядерной энергии. Ничего подобного « цифровая революция » наших дней не предлагает. « Мы пользуемся примерно теми же самыми энергетическими платформами, что и 30 лет назад, причем разрекламированные « альтернативные » источники энергии в действительности являются и самыми архаическими( не считая вопроса об их рентабельности)» [ 19 ]. Нет глобальных(« революционных ») изобретений и в других технологических сегментах. « Нет новой транспортной платформы. Используются в основном технологии 1980-х гг., даже в области освоения космоса. Несмотря на сдвиги в социальной доступности отдельных видов транспорта( прежде всего скоростного), стратегического рывка не произошло. Снижение логистических издержек достигается в основном за счет организационных мер » [ 19 ]. « Не произошло массового внедрения принципиально новых материалов. В области новых материалов и создания новых свойств для старых материалов есть подвижки, но ничего глобально-революционного на практике не происходит » [ 19 ]. « Не просматривается революционных сдвигов в области энергоэффективности производства. Хотя есть некоторые, подчеркнем, эволюционные сдвиги в снижении энергоемкости социальной жизнедеятельности, которые, впрочем, не всегда являются адекватными с точки зрения“ стоимость-эффективность”» [ 19 ].
Проблемы современного образования | № 4 | 2018 | http:// www. pmedu. ru 14