17
« Новая газета » понедельник. № 133 28. 11. 2016
17
действия
Любовь Сафронова
« на уроке химии
У нас тут сплошная романтика: идешь в деревенский туалет и не знаешь, вернешься ли. С волками-то и медведями...
держал. А как без него? Биология и химия нужны детям для поступления в Томский политех, для будущего. Что делать, если ты, например, хочешь стать нефтяником, получающим более 100 тысяч рублей в месяц? Старшеклассники хотят, и их мамы хотят, поэтому выдвинули ультиматум: « Не найдете учителей— переведем детей в школу-интернат в Тарск и сами уедем ». А поскольку среди родителей были местные педагоги, Парабельский отдел образования счел, что лучше найти двух предметников, чем потерять часть коллектива. К тому же осенью в Томской области стартовал новый проект, решающий проблему кадрового дефицита, районам выделили деньги на машины. Сейчас « мобильные педагоги » выручают сельские школы, но к 2025 году не спасут— к тому времени, по прогнозам экспертов, региону потребуется около 1700 новых учителей.
— У нас 56 ребят в среднем звене и 9 дошколят,— объясняет директор учебного заведения Мария Фриц.— С маленькими детьми попроще, а старшим надо сдавать ГИА и ЕГЭ. Я не могу поручить вести химию преподавателю русского языка или математики, хотя в других областях России администрации школ так и поступают. Но мы искали предметников.
И все равно за дошколят в Старице отвечает сотрудница сельской администрации, а учитель технологии Алена Тихонова совмещает уроки с ведением ИЗО и « Окружающего мира ».
У Алены и ее мужа, преподавателя ОБЖ Евгения Столярова, двое маленьких детей. Воспитывают их в перерывах между занятиями, текущими отчетами о посещаемости, успеваемости, качестве обучения и многим другим.
— А быт у нас какой? Деревянный дом, печь,— описывает Алена,— вода из колонки. Затеваешь стирку— тащишь на себе пять ведер, убираешься по воскресеньям— все 10 или 15. Директор школы Мария Алексеевна лет 30 носит воду от соседей. Телефоны в селе не работают, потому
«
Через реку перебрались без проблем. Впереди— тайга
что обанкротилась компания Welkome. Она ушла, а проводной связи у нас нет. Еле-еле ловится МТС. Никакого интернета … Нет, зарплата у нас нормальная— с сельскими и северными надбавками, но тоже не шикуем. Муж охотится, рыбачит. На мне— огород и дом. Так здесь учителя живут. Предприятия вокруг позакрывались, автобус ходит в Парабель раз в день, если работает переправа. ФАП в Старице оставили, но больничные листы фельдшер давать не может— не имеет права, надо полтора часа ехать в райцентр. Агитирую Женю перебраться в город, когда подрастут дочки. Взяли ипотеку— потихоньку выплачиваем.
— Умирают села,— садится за парту рядом с женой Евгений Столяров.— Школа учит ребят из нескольких деревень. У них половина домов— брошенные. В Усть- Чузике три семьи осталось. В Осипове живет один дед-старовер. Новиково кормится от вертолетной площадки нефтяников. Разбегается народ. Это же край света.
К деду-староверу в Осипово мы не поехали— глава Старицкого поселения Давыд Фриц сказал, что осенью старика напугал медведь, залез к нему в дом, хозяин заперся в сарае и держал оборону. Когда косолапый ушел, дед собрал свои вещи и перебрался к сыну в город.
Давыд Давыдович признался, что и сам планирует сбежать с женой, директором школы, в Томск:
— В 2017 году закончится мой срок, сдам дела и хватит. Дети выросли. Пенсию мы себе заработали, пора отдыхать.
Выживающие
Каждое утро из деревни Усть-Чузик в Старицу выезжает школьный автобус. Везет четырех детей: внучку Татьяны Сергеевой и ребят Натальи Никитиной. Деревня растянулась на несколько километров, а свет горит только в трех домах.
— Никого тут больше нет,— впускает нас в избу Анна Ивановна Зыкова.— Одна я, сын мой Женька, соседка Танька с мужем и внучкой Алесей, да многодетные Никитины. Вы бы у себя в газете пропечатали, что фонари в Чузике нужны. Автобус в потемках уходит. Мы тоже на нем в Старицу гоняем, другого транспорта нет. В магазин, медпункт, на почту ездим. У нас в Усть-Чузике ничего не сохранилось. Хлеб не купишь, врача не позовешь. Приезжаем в село, берем продукты или лекарства и ходим по селу, ждем, когда закончатся уроки и детей повезут обратно. По 6 – 7 часов ждем, потому что по-другому нельзя— до дома 10 километров через лес. Интересно живем: до « скорой помощи » не дозвонишься, бежать, если что случится, некуда. Когда
Женьку тяпнул медведь, весь район поднимать пришлось, чтобы вызвать доктора.
— А если дети в деревне заболеют, как быть?— У соседки Таньки спросите. Татьяна Сергеева— опекунша родной 7-летней внучки— говорит, что девочке повезло со здоровьем. С мамой не очень( та отдала ребенка бабушке, сама устраивает судьбу в Парабели) и с бытовыми условиями, а со здоровьем все в порядке.
— Давно просим переселить нас в райцентр. В Чузике тяжело, мне подзаработать негде. На пенсию кормимся, и муж рыбачит— за зиму выходит по полторы-две тонны рыбы,— вычисляет Сергеева.— Ею и питаемся. Соболя мужик добывает, за шкурку получает 5 тысяч рублей. На дворе XXI век, Алеське к людям надо, а она со мной, плюшевой игрушкой и облезлым котом целыми днями разговаривает.
В третьей избе нам навстречу выбегает девочка Василиса. В кофте на вырост, чумазая. В школу ее сегодня не пустили, потому что холодно. На полу валяются одежда и игрушки, Никитина-младшая визжит и улюлюкает, Никитина-старшая рассказывает, что их семью кормят корова, бык, огород, а макароны, рис, гречку и хлеб в Старице покупает сын-школьник.
— Если бы сама ездила в магазин— теряла бы день,— уверена мама.— А он знает, что надо и сколько.
— Что будет с вашей деревней через год-два?
Жители Усть-Чузика пожимают плечами: « Кто ее знает?»
« Хочу в цивилизацию!»
В Старицкой средней школе заканчиваются уроки. « Мобильные учителя » диктуют им домашние задания, не сомневаясь, что ученики их выполнят. Придется— интернет не работает, ребятам не у кого и негде списать ответы.
Через несколько минут предметники соберут портфели, попрощаются с коллегами и вернутся в Парабель. А сельские педагоги останутся. Кто-то на год, кто-то— на два, самая молодая учительница— 26-летняя « англичанка » Нелли Евсеева— до лета.
— Отработала три года. Дальше не смогу,— не скрывает Нелли Юрьевна.— Меня пригласила в Старицу подруга. Она переезжала в Парабель и порекомендовала администрации взять меня на свободную вакансию. Я родом из Марий Эл. Это не Москва и не Томск, но и не край географии. Сибирь— другое. Даже не Сибирь— таежная глушь. То, что здесь холодно,— не страшно, можно пережить. Но тут же ничего нет, молодежи мало. А я семью хочу, в цивилизацию хочу. Пойти некуда, поговорить не с кем. Сидишь по субботам-воскресеньям и не знаешь, чем себя занять. Сколько я плакала. Уеду на каникулы к родителям, а к сентябрю надо возвращаться— ноги не несут. Дети и коллеги славные, но условия … Печку эту топила, дрова в первый раз в жизни в руках держала. Вода на улице, туалет за домом. У меня на столе компьютер стоит, другая техника, а зачем они здесь без связи? Как в ссылке. Уеду. Я время теряю. И во имя чего, ради какой миссии?
— Девочка права. Ей жить надо. А нам что делать? Летом начнем искать « мобильного учителя » английского,— планируют старицкие педагоги.— Хоть так закроем предметы, пока все дети не разъедутся …
… На другом берегу реки, в 100 километрах от Старицы, в районном центре Парабель, наш обоз знаний ждет новость от правительства РФ— о том, что в 2017 году школьную программу дополнят обязательным хоровым пением. Как бы местному отделу образования не пришлось менять « Ниву Шевроле » на микроавтобус.
Анна БЕССАРАБОВА, Влад ДОКШИН( фото), специальные корреспонденты « Новой », Томская область