Маша и медведи

В сибирской Парабели десять часов вечера , в Москве всего шесть . На улице темно и холодно — минус 36 °. Моргаешь — слипаются ресницы , дышишь — на очках застывают белые гравюры , говоришь — будто пломбир кусками заглатываешь .

Маша мчит впереди , как ледокол , мы догоняем ее по-пингвиньи . Марья Алексеевна Юрьева — преподаватель биологии , симпатичная 24-летняя девушка , вернувшаяся в село после учебы в Томске . Днем рассказывает восьмиклассникам о строении организмов , вечером « тягает гири » — занимается спортом с подружкой , детсадовской воспитательницей . По средам Маша и еще две учительницы , « англичанка » и « химичка », уезжают в деревенские школы . С сентября они участвуют в проекте « Мобильный педагог », дают уроки в дальних уголках района .

Парабель — это соседство с газовиками и нефтяниками , высокие цены на жилье и продукты , напрямую зависящие от зарплаты газовиков и нефтяников ; общая мечта местных бюджетников выучить своих детей на газовиков и нефтяников . А в сельских школах не хватает предметников . Парабельский отдел образования нашел выход : при обрел новую машину — « Ниву Шевроле », набрал группу педагогов-передвижников для экспедиций по деревням и в любую погоду возит их в глушь .

Завтра мы с Юрьевой поедем в Старицу . Она не в восторге — синоптики обещали 40-градусный мороз . Дорога в тайгу пустая , связи нет . Как выбираться , если застрянем ?

— Ехать через реку . Неделю назад переправлялись по ней без автомобиля , пешком , — вспоминает Маша . — Под ногами хлюпало и чавкало . Испугалась . Водитель проверил тропинку : « Идите , девки , вас выдержит ». Сейчас все замерзло , конечно , но вдруг забуксуем . А там лес , медведи . Они машины как консервные банки вскрывают .

— До чего интересно ! — оживляемся мы .

— Да , обалдеть , как интересно , — отзывается Маша . — У нас тут сплошная романтика : идешь в деревенский туалет и не знаешь , вернешься ли . Не нужны мне приключения на морозе . Мне ремонт

в квартире нужен . Выкраиваю на него время между уроками . Преподаю в Парабели и Старице , остается один выходной — воскресенье . Хорошо , что во вторую смену не работаю , там вообще Армагеддон .

Мария Юрьева приводит нас в съемное жилище — деревянный барак , старая лестница , второй этаж , небольшая кухня . За все про все девушка отдает по 7 тысяч рублей в месяц . Бесплатную квартиру и миллион « подъемных » как молодой сельский специалист она не получала — в Томской области такой практики нет . В Парабель Маша вернулась не из-за денег — она здесь выросла .

Пьем чай , говорим о маме и папе , о соседях , « подкармливающих учительницу кабачками », о городских « безбашенных школьниках и мотивированных деревенских — им важно выбиться в люди ». О заброшенных поселках . После нашего ухода Мария Алексеевна готовит тетради и методички . Завтра у нее по расписанию шесть уроков . Вставать придется задолго до рассвета .

Учитель-охотник и учитель-водонос

До Старицы остается 20 – 25 километров . Над дорогой висит луна , в лобовом стекле мелькают сосны и кедры в снежных шапках , боковые окна заледенели . Всем хочется спать . Я почему-то думаю о министре образования России Ольге Васильевой , о ее словах : « Учитель — это служение , миссия , сегодня у нас дети , завтра у нас народ » — и о кейрасцах из романа Гюго « Отверженные ». В книге они нанимали наставников для селений , не способных самостоятельно прокормить учителей , и те ходили из деревни в деревню , давали детям уроки . У Гюго « мобильных педагогов » различали по шляпам с гусиными перьями . Одно перо — учат только грамоте , два — правописанию и счету , три — еще и латыни .

На наших спутниках шляп с перьями нет . На Маше Юрьевой — наушники , она слушает группу Rammstein . На преподавателе химии Любови Сафоновой — теплая шапка .

Любовь Алексеевна работает в парабельском техникуме , она и социальный

педагог , и предметник , ну и в дополнение — выездной учитель . Свободного времени у Сафоновой почти не остается .

В дороге она смотрит на телефон — ловит сеть , чтобы позвонить дочери-школьнице с обычным маминым : « Разогрей завтрак . Одевайся теплее ».

У Любови Алексеевны трое детей . Подняла их одна . Старший сын совсем взрослый . Младшая дочь через пару лет поедет поступать в Томск .

— И тогда я уеду из Парабели , — заключает Любовь Алексеевна , — может быть . А пока покатаюсь как « мобильный педагог »… Глядите , вот и переправа .

Учителя переходят реку первыми . Потом скользим мы с фоторепортером . Следом осторожно движется машина . Лед трещит , хрустит как сломанная ветка , автомобиль ускоряется .

— Обратно как ? — спрашиваем на противоположном берегу у водителя .

— Пролетим , — улыбается Андрей Кнауп .

Марья Юрьева в тренажерном зале после уроков

Редкая фамилия досталась ему от репрессированного деда . Парабельский район несколько десятилетий был территорией ссыльных . Отсюда в 1912 году после 38-дневного привыкания к Сибири сбежал Иосиф Сталин , и сюда же с 1930 по 1936 год он ссылал « врагов народа ». Среди них были и немцы , и поляки , и латыши , и эстонцы …

В Старице учителей встречает директор средней школы Мария Фриц . Педагоги раскладывают книги в своих классах , а мы ходим по коридорам , наблюдая за детьми .

Сарафанное радио известило село о том , что с преподавателями « прикатят москвичи », и население подготовилось : девочки пришли в школу в маминых сапогах и шубах , учителя достали платья для торжеств , в столовой запахло директорскими пирогами . И лишь мальчишки , не обращая внимания на эту сутолоку , сидят и слушают русский рэп .

Летом из Старицкой школы уволился молодой преподаватель химии . Бывший выпускник вуза проработал год и не вы-