Моя первая публикация Северяне, №2, 2019 | Page 13

ПРЕДКАМИ ЗАПОВЕДАНО | СТРОГАНИНА
был студентом филологии пятого курса, когда выехал в
Россию в составе комплексной экспедиции графа Зичи.
Главной целью его поездки к ханты явилась расшифров-
ка и перевод хантыйских героических песен, записанных
Антоном Регули в 1844-1845 годах от Максима Ныгилева
из Хорум-Павыл (р. Ляпин). В то время публикаций о хан-
тыйском языке было очень мало: всего несколько кратких
грамматических очерков (Кастрен, Альквист, Патканов) и
перевод Евангелия, и на северных диалектах имелось не-
сколько сказок. На таком скудном материале подготовка
к исследованиям была весьма затруднительна. Папаи вы-
нужден был обратиться к мансийским аналогам материа-
ла Б. Мункачи, расшифровывавшего мансийскоязычные
записи А. Регули во время экспедиции 1888–1889 годов.
Он работал в двадцати населённых пунктах между Берё-
зовом и Обдорском, за год выучил приуральский и бере-
зовский диалекты. После возвращения на родину он издал
в 1905 г. том с текстом Регули, а также тексты своих изы-
сканий. При жизни он подготовил к печати почти все
тексты Регули и все героические песни своей коллекции.
Ему, однако, не дано было судьбой увидеть хоть один из-
данный том из этого богатого материала. Перевод к «Песне
Тегинского старца» сделан на немецком языке издателем
Иштваном Эрдеи с помощью венгерского перевода Папаи.
Перевод основывается на хантыйском тексте, с учётом
поправок Штейница (до 1972 года). Перевод – согласно
методу Штейница – не дословный. Те грамматические
конструкции, выражение которых невозможно на индоев-
ропейских языках, не передаются в переводе. В приложе-
нии даются комментарии И. Эрдеи с цитатами венгерского
перевода Папаи. В проблематичных местах часто оба ва-
рианта переводов кажутся неправильными. Говор Григо-
рия Торыкоптина представляет собой переходный вариант
между берёзовским и шурышкарским диалектами.
МЫС ЛИСТВЕННИЦ – Караң наңк сыӆтăŋ авăт
Карăң наңк сыӆтăң авăт дословно переводится как «с
кожистой корой лиственниц мыс на изгибе реки». Жи-
вущие тут духи определяют срок жизни человека и его
местонахождение, его жизненное пространство. И[й] хуи
Избушка на курьих ножках – лабаз
йисэв ты[в] омасӆэв, и[й] 1 хуи нуптэв ты[в] омасӆэв –
«Срок жизни одного мужчины сюда посадим, век жизни
одного мужчины сюда посадим» – такой зачин ко многим
священным сказаниям даёт читателю возможность по-
чувствовать целостную религиозную картину мира кон-
кретной локальной хантыйской общности.
Пространство поселений ханты разделено на зоны.
Мужская – сакрально чистая, часто это северная сто-
рона. Женская территория сакрально нечистая, тяжё-
лая, тёмная, нежелательна для посещений мужчинами
и посторонними. Чаще всего она находится с южной
стороны или ближе к водным берегам. На мужской
территории и сейчас находятся домики на курьих нож-
ках. Они не имеют окон, очага, двери открываются во-
внутрь. Поднимаются в домик по бревну, на котором
вырублены зарубки, имитирующие ступеньки. Чем не
избушка сказочной Бабы-яги, забытой женской древ-
неславянской богини?
Ханты хранили и хранят в таких избушках зимнюю
одежду, снаряжение, предметы сакрального значения –
изображения духов, жертвенные дары. Доступ к домику
имеют только мужчины. В «Религии югорских народов»
К.  Ф.  Карьялайнена, известного финского филолога,
исследователя культуры нашего народа, составителя
первого большого хантыйско-иноязычного словаря, чи-
таем: «Амбары священных мест… являются жилищем
определённого духа или определённой семьи духов».
Здесь и далее в квадратных скобках обозначена вариа-
тивность в произношении или переводе.
1
СЕВЕРЯНЕ № 2, 2019
11