день победы

за как силы, которая могла в чем-то уравновешивать германское влияние, было для фюрера с его политикой установления господства Германии на европейском континенте абсолютно неприемлемо. Но в целом, конечно, стратегия Гитлера была нацелена на установление господства в Европе – разгромить СССР, затем подчинить Британию, затем в союзе с Японией и Италией установить господство в Евразии, а может, и во всем мире.

– Возможно, это была только пропаганда, ведь Гитлер же не был сумасшедшим?

– К сожалению, это были вполне серьезные планы. Не забывайте, что до нападения на Советский Союз Гитлеру очень многое удавалось, и он подчинил значительную часть Европы. Взять хотя бы разгром Франции, которая в 1930-е годы считалась одной из самых мощных военных держав мира. А чем все это обернулось? Быстрым разгромом. И кстати, для Сталина это был громадный удар, потому что он, конечно, рассчитывал на затяжную войну на Западе. Все его расчеты лета 1939 года, включая пакт Риббентропа – Молотова с его секретным протоколом, как раз строились на том, что между Германией и Францией будет затяжная война, и Сталин говорил об этом в начале сентября 1939 года в беседе с Георгием Димитровым: « Пусть они на Западе хорошенько передерутся ». Его расчеты строились на опыте Первой мировой войны, Сталин надеялся, что немцы и французы будут сидеть в окопах, а он будет решать свои задачи так, как захочет. Поэтому, конечно, то, что немцы обошли линию Мажино и прорвались на территорию Франции, для Сталина в мае 1940 года было шоком. Как вспоминают некоторые участники тех событий, Сталин, узнав о капитуляции Франции, воскликнул: « Что же нам теперь делать? Это не входило в мои расчеты ». Наверное, это был самый большой сталинский просчет.

– После Сталинграда, когда Англия и Америка в очередной раз отказались открыть второй фронт, они на конференции в Касабланке приняли известное требование к Германии о безоговорочной капитуляции. Объясняют это тем, что США и Великобритания всерьез опасались заключения между Сталиным и Гитлером сепаратного мира, поскольку стало понятно, что у Гитлера для победы сил уже нет, а у СССР – еще не было. Был ли на самом деле реален « Брест-Литовский мир-2 »?

– Я думаю, что как раз после Сталинграда это стало абсолютно нереально. Если и были какие-то зондажи со стороны Сталина, что отражено в воспоминаниях участников событий, то это происходило в критические месяцы 1941 года. Тогда Сталин через болгарских дипломатических представителей вроде бы пытался прощупать возможность заключения мира с Гитлером. Естественно, на выгодных для Гитлера условиях, потому что положение Советского Союза было трагическим. После Сталинграда любые возможности сепаратных переговоров были нереальны, поскольку Сталин был окрылен этой победой и ни о каких компромиссах с Гитлером не думал.

Другое дело, что, действительно, в Соединенных Штатах и Великобритании опасения относительно возможности советско-германского перемирия существовали. Но реальная возможность свершения события и представления в головах политиков о возможности свершения события – это очень разные вещи.

военных лет – фронтовых сороковых гро за ». А ещё – правда. Без позёрства и прикрас, бой, гибель, подвиг, минуты затишья, радость освобождения и боль потерь. Кадры военных лет, жизнь, лица, сохранённые для нас фронтовыми фотокорреспондентами.

Фотодокументалист

В марте этого года исполнилось 116 лет со дня рождения симферопольца Макса Альперта. Когда мальчику исполнилось пятнадцать лет, он уехал в Одессу, поступил учеником в фотоателье, так как с малых лет полюбил замечать неповторимое в окружавшем мире и мечтал « остановить мгновение », чтобы это удивительное могли потом оценить все. И читатели « Рабочей газеты », « Правды », журнала « СССР на стройке », Агентства печати « Новости » ценили работы Макса Владимировича. Его репортажи и фотоочерки о строительстве Ферганского канала, Туркестано-Сибирской железнодорожной магистрали, сталелитейного завода в Магнитогорске, фотопортреты Иосифа Сталина, Вячеслава Молотова, Михаила Фрунзе, Максима Горького, Николая Амосова и сотен других известных и простых людей – чёткие, характерные, пронзительные.

Впрочем, самые пронзительные, эмоциональные – фотоснимки времён Великой Отечественной. Макс Альперт, на чьи юные годы пришлась гражданская война, в боях которой он стал красноармейцем, не мог остаться в стороне, когда фашистская угроза нависла над Родиной.

Фотоснимки с фронта и тыла – рассказы о войне. Самый известный, на долгие годы ставший символом мужества командиров и политработников, первыми поднимавшихся в атаку, – « Комбат ». Уже потом писали, что если бы Макс Альперт сделал только этот снимок, то и тогда его имя навсегда осталось бы в истории советской документальной фотографии. Фото появилось во фронтовых газетах, да и во многих зарубежных ещё в 1942-м. Правда, имя того, кто на снимке, осталось неизвестным, но редакторы нарушали негласное правило не публиковать « безымянные » фотографии. Очень уж символическим был кадр, в нём героизм и сила духа солдата, готового ради Родины шагнуть в вечность.

Фотография сделана близ села Хорошего под Ворошиловградом( Луганск) 12 июля 1942 года. Здесь сражался 220-й стрелковый полк 4-й стрелковой дивизии. « Немцы готовились к контратаке, – вспоминал Макс Владимирович. – Чуть впереди линии обороны был окопчик, который я облюбовал для съёмки. Разгорелся жестокий бой. Увидел, что невдалеке от меня поднялся в рост командир. Успел нажать спуск камеры. Затем осколком разбило объектив фотоаппарата. Думал, плёнка пропала. Когда возился с разбитым фотоаппаратом, по цепи пронеслось: « Комбата убили ». Я был уверен, что это тот человек, которого снимал ». Но кадр чудом сохранился, имени героя фотокорреспондент не узнал, поэтому и « Комбат ».

В 1943 году в армии ввели погоны, и снимок офицера со старыми знаками отличия пролежал в архиве фотокорреспондента более двух десятков лет. К двадцатилетию Победы на выставке « Великая Отечественная война в фотографиях » он получил первый приз. Вновь публикации в различных изданиях. И шквал писем от тех, кто не дождался с

войны родных, каждый считал воина своим. Позже эксперты института судебной экспертизы установили, что на снимке – Алексей Ерёменко, погибший через несколько секунд после того, как было « остановлено мгновение ». Правда, не комбат, а младший политрук полка, по ошибке считавшийся пропавшим без вести.

Дороги войны

Не менее пронзителен и снимок убитого мальчика с мёртвым голубем в руке. Этот кадр Макс Альперт сделал 28 ноября 1941-го в Ростове-на-Дону, когда фашистов удалось в первый раз выбить из города. Мальчик на снимке – 16-летний пионер Витя Черевичкин. Его в тот день казнили фашисты за то, что он не только не подчинился приказу и не уничтожил своих голубей, но и с их помощью сигнализировал нашим войскам.

Сестра героя Анна вспоминала, как после взятия города группа офицеров пришла выразить соболезнования и поблагодарить за сына маму Фёклу Васильевну Черевичкину – отец Иван Алексеевич и старший брат героя Александр были на фронте, брат погиб через год. Фашисты схватили Виктора после того, как он подбросил у штаба нескольких голубей в тот момент, когда в небе пролетал советский самолёт. Найденным у него голубям оторвали головы, самого парня после долгих пыток и избиений расстреляли. Того голубя, которого он держал в руке, нашли у него за пазухой, видимо, прятал до самого расстрела, в последний миг хотел выпустить, но не успел. Это фото было одним из документов СССР, представленных на Нюрнбергском процессе.

Сколько таких эмоциональных снимков сделал Макс Альперт за годы войны! В 1943-м, после Курской битвы, освобождения от фашистов Курской, Белгородской и Орловской областей, первых победных салютов в Орле и Белгороде, он сделал серию фото о возвращении беженцев в родные места.

« В родное село » – снимок с таким названием сделан в Орловской области: женщины с детьми бредут по разбитой военной дороге домой, точно не зная, сохранилось ли хоть что-то от их дома. Но главное – они выжили и, может, повезёт, дождутся с фронта мужей и отцов.

Макс Альперт, вернувшийся в родной Крым в 1944-м, запечатлел, как советские бойцы срывают фашистскую свастику с арки над входом на завод имени Войкова. Этот керченский завод весной 1942-го стал местом ожесточённых боёв: после падения Крымского фронта здесь прикрывали эвакуацию остатков наших войск сводные отряды 44-й армии. Историки потом писали, что активная фаза обороны на заводе длилась с 18 мая по начало августа 1942 года, после этого остатки защитников спустились в подземные коммуникации завода и били врага уже оттуда, последние выстрелы по врагу с завода имени Войкова были в декабре 1942-го. Но фашистская свастика и немецкие буквы недолго господствовали на воротах завода, почему-то так и не переименованного врагом.

Победную точку в хронике Великой Отечественной Макс Альперт поставил 24 июня 1945-го снимком с Парада Победы, где наши солдаты бросают знамёна и штандарты поверженного фашизма к подножию Мавзолея. Ордена Красной Звезды, Отечественной войны, два ордена Трудового Красного Знамени, медали, почётное звание « Заслуженный работник культуры РСФСР » – награды Макса Альперта. Константин Симонов вспоминал: « Военные снимки Макса Альперта бесчисленны и хорошо известны. Но мне доставляет радость лишний раз засвидетельствовать, что многие из этих снимков делались в трудной и опасной обстановке, и для того, чтобы, не отступая, выполнять там, на фронте, свой долг, этот человек неизменно проявлял свойственное ему спокойное и молчаливое мужество ». Он останавливал мгновения, сохраняя для нас память о Великой Отечественной.

www. russiantown. com

5( 153) май 2016 29