ЛИЧНОСТЬ |
||||||
|
БЕСПАРТИЙНЫЙ ФИЛОСОФ ?!
Это может показаться невероятным , но я , закончив философский факультет , работая преподавателем в вузах , а впоследствии , будучи заместителем директора крупного научно-исследовательского института , никогда не был членом партии и не соглашался на этот шаг даже тогда , когда мне предлагали должность директора института или директора крупного вычислительного центра .
После окончания университета я преподавал философские предметы в Риге , в Художественной академии . У меня было много друзей-художников . Преподавал я и в Консерватории . Много было и друзей-музыкантов . Все они были людьми неординарными , способными на подчас весьма рискованные поступки . Так , например , чтобы поиграть на знаменитом органе Домского собора , проникали в храм по крыше , через слуховые окна … Включали уникальный инструмент , прекрасно представляя себе , какими последствиями может обернуться такое самовольство . Но ведь не всю же свою жизнь играть на домашней фисгармонии , у которой педали подвязаны вафельным полотенцем !
Сам я ни на каких музыкальных инструментах не играю , но музыка сопровождает меня с самого раннего детства . Поначалу это был театр , балетные спектакли , потом – оперные , потом последовала музыка симфоническая , камерная … У меня в квартире музыка звучит во всех комнатах и даже на кухне . Серьезная , классическая . Хотя отдаю должное и классике джазовой … Ну , а в консерватории я читал лекции по музыкальной эстетике . Собственно , это та же общефилософская эстетика , но обращенная в сферу музыкального искусства . Мне такой подход был очень интересен , особенно в плане исторической смены эстетических ориентиров и критериев , возникновения и развития новых стилей , отражающих глубинные изменения в мировосприятии , обновление фундаментальных понятийных категорий . Чтобы в этом убедиться , достаточно назвать ряд имен – скажем , таких как Бах , Моцарт , Бетховен , Шуман , Вагнер , Чайковский , Дебюсси , Равель , Рахманинов , Стравинский , Шёнберг , Шостакович , Шнитке … Недаром серьезный композитор и выдающийся музыкальный теоретик , академик Борис Асафьев одну из своих капитальных работ так и назвал : « Музыкальная форма как процесс ».
« ФРЕЙД В ИСКУССТВЕ »
Следующим большим этапом моей биографии стала жизнь и работа на Дальнем Востоке – сначала в Хабаровске , в городе , где я родился , а затем во Владивостоке .
|
Должен сказать , что период работы в Хабаровском политехническом институте на всю жизнь оставил радужное впечатление . Как можно забыть сводные лекции , когда в амфитеатре огромнейшей аудитории собиралось по 500-600 студентов ! А ведь бывали случаи , когда эта восторженная молодежь награждала лектора дружными аплодисментами . Но ведь это действительно нелегко – не только
удержать внимание многочисленных молодых слушателей , но и произвести на них столь сильное впечатление , чтобы их азарт , волнение , воодушевление выразились , вырвались в совершенно спонтанной овации . Не без гордости признаюсь , что мои слушатели не раз прерывали и завершали мои лекции такими искренними высокими оценками .
Работал я и на Хабаровском телевидении , был ведущим молодежной и театральной программ … И вообще Дальний Восток пришелся мне по душе . Я побывал и на Севере , и на Тихом океане – плавал на крупных кораблях . Вдохнул воспетый в известной бардовской песне запах тайги , окунулся в таежные туманы … А позже без колебаний перебрался во Владивосток , по достоинству оценил своеобразие и живописную красоту этой столицы тихоокеанских моряков .
Во Владивостоке я читал курсы по всем философским предметам , работая одновременно в семи вузах , в том числе и на Высших Курсах командного состава Тихоокеанского Военного Флота . Вот где была совершенно необычная аудитория – высокообразованные военные моряки , с « поплавками » на груди , свидетельствующими об окончании нескольких солидных высших училищ и академий . С такими слушателями нужно было работать на пределе своих возможностей , как говорится – на всю катушку . Думаю , это было бы серьезным испытанием для любого специалиста . И потому с особым
|
удовлетворением вспоминаю , что я такое испытание выдержал с честью .
В том же Владивостоке я читал публичную лекцию « Фрейд в искусстве » – по тем временам фантастическая дерзость . Должен признаться , на эту акцию меня подтолкнул не только творческий интерес , но и в какой-то мере … моя врожденная соревновательность . Дело в том , что моим базовым институтом был Институт
Эдуард Котов с сыном Ларри Эппельбаумом
искусств , где профильные преподаватели – музыканты , певцы , дирижеры и др . – имели свои бенефисные концерты . Ну , а какой концерт мог бы предложить публике преподаватель философии ? Но не с моим характером было примириться с такой ситуацией . Вот и родилась идея вышеназванной лекции . И , надо сказать , аудитория у меня собиралась элитная , интерес к моим выступлениям был огромный , а я со своей стороны делал всё , чтобы не обмануть ожидания слушателей .
ТЕКСТ И ПОДТЕКСТ
Из этого примера не следует , однако , делать вывод , что работа складывалась легко , свободно , без идеологического контроля и прессинга . На занятиях регулярно появлялись комиссии , которые особенно бдительно подсчитывали , сколько раз в течение лекции или семинара названы имена классиков марксизма-ленинизма . Вот это и есть то самое начетничество , за которым настоящего понимания марксизма нет и в помине . А ведь тот же Маркс как мыслитель чрезвычайно широк , сводить всю его деятельность только к разработке экономической теории капитализма , только к « Капиталу », « Коммунистическому манифесту », « Критике Готской программы »… – это значит чрезвычайно обеднить его наследие , отбросив всё то , что свидетельствует о его живом интересе к проблемам философии , эстетики , культурологии … С каким вниманием были в свое время
|
встречены работы Лукача , посвященные творчеству молодого Маркса , каждой своей строкой расшатывающего догматические схемы казенного марксизма . Как тут не вспомнить горькие слова Энгельса в одном из его последних писем , где он признается , что , читая всё публикуемое под флагом марксизма , он вынужден сказать о себе , что он – не марксист .
Вот почему я , как и многие мои коллеги , искал и находил такие проблемы философии , этики , эстетики , где можно было поработать , что называется , для души . Для меня таким направлением , как я уже говорил , стала тема психологии творчества , которую я штурмовал с самых разных сторон , в том числе и на протяжении своих десятилетних занятий психиатрией . Мог ли я на этом направлении миновать работу Цезаря Ломброзо « Гениальность и помешательство »? Мог ли не прийти к исследованиям основоположника психоанализа Зигмунда Фрейда ? И разве его замечательная работа о Леонардо да Винчи не является интереснейшей попыткой объяснения сокровенных загадок самого механизма человеческой гениальности ?
А с другой стороны , – но , образно говоря , к тому же берегу , к тем же фигурам – меня подталкивало стойкое увлечение сложными процессами , глубокими противоречиями , острейшими проблемами в европейской культуре второй половины XIX века . То есть , оба моих устремления , по сути дела , фокусировались в одном большом вопросе , который можно было бы назвать так : философия искусства и искусство философии . И в самом деле , если мы попытаемся найти ключ , приближающий нас к пониманию загадки творческой гениальности живописцев Ван Гога или Поля Гогена , поэтов Поля Верлена или Артюра Рембо , писателей и драматургов Оскара Уайльда или Генрика Ибсена , философов Кьеркегора и Ницше , мы неизбежно обратимся к психоанализу и шире – к общей радикальной перестройке представлений о человеке , обществе , мироздании , уходящей своими корнями в особую историческую и интеллектуальную ситуацию второй половины и особенно конца XIX века .
Прослеживая генезис этой перестройки сознания в двадцатом веке , мы , естественно , приходим к Сартру и Камю , Гейзенбергу и Вернадскому , Винеру и Тойнби , Маркузе и Грамши …
А всё начиналось во второй половине XIX века , в то самое время , о котором великий Флобер в одном из своих писем заметил , что »… нашим делом будет самое трудное и наименее славное : переход ».
Как видите , специальная на первый взгляд тема лекции « Фрейд в искусстве » на самом деле содержала в себе большой подтекст и , по ситуации , всегда могла быть продвинута в любом из бегло намеченных здесь направлений . Я думаю , этим и объясняется тот отрадный для ме-
|