Апокриф-124: февраль 2018 (K5.3 e.n.)
можем найти утешение и новое вдохновение в Законе, оставленном
нашим Учителем... И потому, вспоминая — вспоминая, как пришла к
нам эта великая надежда; — мы вспоминаем, что Победитель был не
Богом, но таким же, как мы, страдая из жизни в жизнь, но все же
стремясь найти способ, которым все могли следовать к Свету за пре-
делами Жизни 1 .
В тот день Весака, когда бушевала война, Ананда Меттейя обратил людей внутрь,
к истокам своей веры и надежды. После войны он призвал буддистов Британии выйти
на свет. Он верил: главное, что сделала эта война, — избавила людей от апатии. Неза-
тронутыми трагедией остались лишь некоторые семьи. Материализм больше не устра-
ивал. Начался поиск смысла. Поэтому в 1920 году он мог написать, что «ни один пери-
од не может быть благоприятнее для достижения наших целей, чем тот, в который мы
вступили» 2 , — цель же заключалась в распространении буддизма по Великобритании.
Итак, в размышлениях Ананды Меттейи хорошо заметна динамика. В ранние го-
ды, будучи монахом, он, казалось, предлагал миру всеобщую надежду через науку, ра-
зум и Дхарму. Позднее, когда его физические страдания усилились, именно Дхарма —
как живая Истина — возобладала. Он понял, что путь для принятия Западом буддизма
проложит не научный прогресс, но опыт дуккхи — страдания — и проблеск альтерна-
тивы ей. Таким образом, когда Ананде Меттейе хотелось жара вдохновения, он, в кон-
це концов, обращал взор не к научной лаборатории, но к религиозной жизни Бирмы.
Контраст, который он подчёркивал между яркостью и интенсивностью буддийской ве-
ры в Бирме и серостью военного времени Англии в лекциях 1917 года, был нацелен на
сердце, а не на интеллект, на опыт, а не на рациональную аргументацию. «Пока не по-
бывал на Востоке, — заявил он, — я не знал, что значит пробудиться к буддийскому
свету дня» 3 . На Западе, добавил он, нельзя считать религию такой «яркой, могучей,
живой силой», как на Востоке 4 :
Ибо вы должны понимать, что это не просто шаблонная философия,
как может показаться тому, кто читает её здесь в книгах, — но жи-
вая, дышащая Истина; могущественная сила, способная смести любо-
го, кто беззаветно бросается в её великий поток, далеко за пределы
жизни, о которой мы знаем и которую проживаем 5 .
Буддизм для Ананды Меттейи был и рациональной Истиной — и силой, мощью.
Он дал ему не только осмысленную жизненную философию, но и веру в учителя,
надежду на конечную цель Вселенной и мотивирующую энергию, способную поддер-
жать его во мраке войны. Интенсивность этого осознания иногда приводила к тому, что
Дхарма казалась ему яркой, почти материальной, внешней силой, направляющей впе-
рёд человеческие усилия. В его лекциях 1917 года есть замечательный отрывок, где
Будда и Дхарма рассматриваются как источник и поток возрождающей и освобождаю-
щей силы. Вслед за Эдвином Арнольдом Ананда Меттейя подчёркивает, что существует
1
Там же, с. 147-148.
The Buddhist Review, Vol. 10, 1920, с. 181.
3
Wisdom of the Aryas, с. 5.
4
Там же, с. ix.
5
Там же, с. 7.
2
73