Магия
описан как «Крадущийся Хаос» и «Посланник и Дух» Великих Древних. В мифических
рассказах Ньярлатхотеп склонен играть три роли:
посвятитель в тёмные тайны Внешнего Мира;
подобный Немезиде агент разрушения;
источник злорадного беспорядка для неосторожных.
Мой изначальный подход к Ньярлатхотепу был таким же, как к другим Великим
Древним, и внедрялся в привычную магическую практику. Изо всех Великих Древних
Ньярлатхотеп кажется наиболее подходящей фигурой для просьбы, особенно через
обряды одержимости. Эксперименты с подобной работой ясно показали способность
Ньярлатхотепа вводить в заблуждение и запутывать, и этот персонаж, как оказалось,
был столь же хитёр и изворотлив, как демоны Гоэтии. Вновь возвращаясь к произведе-
ниям Лавкрафта как источнику, я счёл более подходящим искать контакт с Ньярлатхо-
тепом посредством сновидения, — где Он управляет астральным шабашем или являет-
ся стражем различных врат сновидения, таких как Монастырь Ленга.
Длительная работа с этим аспектом Древних дала два особых взгляда на Ньярлат-
хотепа. Многое зависит от того, как он рассматривается (каббалист мог бы сказать: ни-
же или выше Бездны). Во-первых, Ньярлатхотеп явственно связан со знанием Великих
Древних. Этого знания можно достичь через сновидение или бред, или оно может да-
же возникнуть неожиданно у тех, кто, кажется, являет с ним естественный резонанс.
Тема «посвятителя» является главенствующей в большинстве форм современной ма-
гии, и такие посвятители часто капризны и вводят в заблуждение. Ньярлатхотеп — это
«врата», средство входа в знания Великих Древних. То, что он кажется злорадным и
порочным, неудивительно, учитывая «слепоту» человеческих мыслительных процес-
сов. Его хаотическое присутствие угрожает осторожной безопасности твёрдого Эго и
его же приверженности дуализму (последователь Аристотеля сказал бы «или/или») и
линейности сознания. Его раздутые и «чудовищные» формы вызывают стремления ума
порождать навязчивые идеи и затем оставить контроль над ними. В этом смысле Ньяр-
латхотеп при посвящении «заключает в капсулу», и тогда маг осознаёт (часто — мучи-
тельно) свои самоустановленные границы и блокировки — границы своей «Достижи-
мой Действительности».
Второй аспект Ньярлатхотепа — окончательное формирование Адепта, когда маг
сам становится вратами к Древним. В Liber Kaos Пит Кэрролл описывает Октариновый
Гнозис (продолжая концепцию Терри Пратчетта об «октарине» как «восьмом цвете
волшебства») как связанный с развитием «мага-личности», особенности коего таковы:
«...аморальность и неискренность со склонностью ко лжи и причудам... По-
этому маг интересуется всем, что не существует или не должно существовать,
согласно обычной действительности. Для мага ничто не является неестествен-
ным».
Маг-личность становится иным — в том смысле, что маг становится аватаром
Ньярлатхотепа через непрерывную практику и развитие; процессом разрушения всех
барьеров и границ. Важно отметить, однако, что простая идентификация с любым ум-
ственным образом Ньярлатхотепа не даст этого состояния, точно так же как одержи-
мость образом Алистера Кроули не позволит вам стать Зверем 666. Сам Кроули обсуж-
184