Апокриф 117 (июль 2017) | Page 135

Апокриф-117: июль 2017 (D5.3 e.n.) На первый взгляд, он гностический анархист, ведь он не декларирует ни своих мотиваций, ни целей. Но в нём не кроулианское «делай, что хочешь», а русское «или право имею», нечто, осуществлённое «По Щучьему Веленью» (если эта Щука — внут- ри). Сатанинская парочка хохочет: «Катись, Колобок! Впереди Догвиль, город добро- порядочных христиан. Они спасут тебя, а потом распнут на свастике!» Но Колобок — не Грейс двухсерийного приближения к насилию. Колобок стреля- ет сразу, разрывая ловкими пулями декорации города. И его фальшивые жители уми- рают. А Колобок совершает новую инициацию — Инициацию Убийством. Дедушка и Бабушка — ещё и герои русской некрошизы, неофиты Юфита, с мамлеевскими утробушками. Утроба — глубина патологии, бездна клыкасто-хищная, кишечник бога. То коллек- тивное бессознательное, что превращает людей в тотальных поедат елей. Большая жратва. Здесь бегство Колобка деликатесно. Упустить его — светская игра, гурманство. Этикет позволяет играть в Колобка. Иг- рать в Колобка можно долго. Но, в конце концов, Колобка ДОЛЖНЫ съесть. В этом тра- гизм, обречённость, Судьба Героя, Камю, «Миф о Сизифе», экзистенция пищи. И, дабы не погибнуть бессмысленно, Колобок совершает Инициацию Отравлени- ем. Колобок отравлен, но он не мёртв, «Вопрос не в том, чтоб “Быть или не быть”, Как избежать обоих состояний?» Превращение Колобка в особую субстанцию, уходящую за грани жизни и смерти, достигается отравлением. Волшебство вещества. Алхимическая фантазия. Полониевая улыбка… Колобок, наконец, отдаёт себя на съедание. Но в этом он не Христос, а Токсиче- ский Мститель, Чёрный Чернобыльский Маг, зариновое озарение Сёко Асахары. И бледным, как античная маска смерти, лицом убитого Литвиненко, губами его мраморными, смрадными изрыгается глумливый убийственный смешок. А над ним щербатым скальпом Ющенко, болезненно-жёлтым месяцем, повисло НЕЧТО СМЕЮ- ЩЕЕСЯ — ХОХОЧУЩЕЕ НИЧТО… А потом тихонько улыбнётся месяц, и обернётся Колобком. Впереди у Колобка битва с Богом. Бог умер. Да здравствует Колобок! Конец. 135