ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
маги » начинают по этому поводу кривиться: мол, как же так, ведь есть же всякие « серьезные гримуары », « серьезные мифологии », всё такое, вот с ними и надо работать. На самом же деле, граница между сакральным и профанным куда более размыта, чем это считают многие. Применительно к нашей теме, это касается, прежде всего, неоднозначности « сакрального статуса » литературного произведения в самом широком смысле этого слова, будь то исторический документ, фантастический роман, текст мистико-религиозного содержания или киносценарий.
Если подходить цинично и непринужденно, то литературное произведение « Новый Завет »— это всего лишь фанфик двухтысячелетней давности, написанный по мотивам сборника разноплановых текстов древнееврейских авторов под названием « Ветхий Завет ». Он приобрёл собственный обширный фэн-клуб, разделившийся на множество самостоятельных религиозных сект, и потому считается « священным писанием ». « Кольцо Тьмы », фанфик Ника Перумова по мотивам более поздней трилогии Дж. Р. Р. Толкина « Властелин Колец », хотя и имеет своих почитателей, « священным писанием » всё же не считается даже самыми преданными из них. Количество произведений литературы, изобразительного искусства, песен, ролевых игр и других культурных явлений, вдохновлённых той же самой « канонической » трилогией, уступает лишь количеству таковых, вдохновлённых указанным древнееврейским сборником и его многочисленным сиквелам, и уж точно куда выше, чем, скажем, всё то, на что вдохновили своих последователей Китаб аль-Маджму, Акилатиратту Амманай, Гинза Рба или огромное количество подобных текстов, которые считаются сейчас такими « труЪ-традиционными » только потому, что написаны несколько веков или тысячелетий назад. Поэтому не то чтобы даже в эгрегоре таких писаний задействовано больше людей, но эти люди чаще верят в буквальную истину написанного, участвуют в каких-то связанных с этими текстами ритуалах и т. д. Но боги, лишившиеся своих почитателей, со временем становятся мифологическими персонажами, а боги, ещё не приобретшие их, остаются персонажами литературными. Такое положение дел тоже не всегда неизменно: старые боги могут возрождаться вместе со своими религиями, а новые— обрастать собственными культистами, писаниями и ритуалами( что мы наиболее отчётливо наблюдаем сейчас на примере лавкрафтианских Древних). Иными словами, практически невозможно сказать, когда и при каких условиях книга перестаёт быть « просто книгой », а становится « Писанием », а когда происходит обратный процесс, и с полки « Религия и эзотерика » книга перекочёвывает в раздел « Художественная литература ». Понятно, что любая книжка и любой пантеон— это « костыли ». Настоящие магические силы находятся в нас самих, и если многим удаётся эффективно использовать более древние книжки— это не значит, что менее древние книжки « менее рабочие » сами по себе, просто люди более привыкли доверять древним текстам, нежели современным.
Не всё просто и с однозначно художественными произведениями. С одной стороны, философы, оккультисты и мистики, владеющие даром художественного слова( вспомним хоть Гёте, хоть Блейка, хоть Кроули), нередко выражают в форме такового собственные прозрения, убеждения и идеи. Многие « художественные » авторы, даже если магия и мистицизм не были важной частью их образа жизни, всё же практиковали определённые техники, которые принято относить к области эзотерики. Например, возвращаясь к тому же Майклу Муркоку, по некоторым его произведени-
94