ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
низмом, относится в основном к духовности « левой руки », ибо мiр он полагает злом, изъяном или кажимостью, возникшими из-за отпадения его эгоцентричного творца от Истинного Бога или же вследствие погружения искр Божественного в бездуховное неведение и забытие, и посредством глубоко осознанного сокровенного знания восстановление изначального, предшествовавшего творению, высочайшего духовного состояния, противоположного всему материальному, видит целью жизни настоящего гностика.
Воззрения отцов ортодоксальной христианской церкви, в свою очередь, олицетворяют духовность « правой руки », ибо, согласно им, мiр— это естественное и правомерное творение Бога, а зло в нём есть результат отклонения изначально свободных ангельских и человеческих существ от Божественных законов и установлений, которые для всего сущего и есть настоящее бытие и благо, и познание Духа даруется высшим и низшим созданиям лишь частично, сообразно их природе, и по Милости Свыше как вознаграждение за их жизнь по заповедям, за богоугодную чистоту, праведность и святость.
Представленные в этой книге христианские учения визионерского толка, со своей стороны, сочетают в себе элементы путей как « правой », так и « левой руки » в различных комбинациях. Так, например, в целом монотеистическое учение Абдрушина насыщено всё же дуалистическими мотивами борьбы света со тьмою, Бога с демонами, истины с ложью, добра со злом, но вместе с этим путём к духовной реализации человека полагает строгое изполнение им Божественных законов и заповедей и конечной точкой восхождения ему определяет высокие, но всё же тварные духовные уровни, а не сферу Божественного, ввиду чего это учение, в отличие от Гностицизма, склоняется больше к пути « правой руки », нежели « левой »; хотя данному учению местами присущи даже элементы частичной интегральной духовности, когда Оскар Эрнст Бернхардт признаёт, что Люцифер находится в рамках установлений Бога и всё, что произходит в творении, не может выйти за пределы Божьей Воли; или даже элементы ограниченной преображающей духовности, когда Абдрушин говорит о духовном просветлении и подъёме вещественности благодаря постепенному развитию человеческих духов.
Аналогичное можно сказать и о также монотеистическом учении Даниила Андреева, которому также свойственен дуалистический дух, выраженный в ярком описании противостояния светлой и тёмной Иерархий; при этом, однако же, в отличие от учения Абдрушина, автор « Розы Мiра » более гностичен, ибо признаёт возможность слияния человеческой монады с Богом по завершении ею всего цикла духовной эволюции; вместе с тем, Вселенную он считает закономерным творением Божьим и полем созидания и развития духовных сущностей разного рода и уровня, демонов— существами, отколовшимися от Провиденциальных Сил и Божественного Плана, а светлую Иерархию— носительницей и воплотительницей Божьей Воли, а потому в целом его учение тяготеет к пути « правой руки », при том что и ему тоже свойственны элементы как интегральной, так и преображающей тенденций, ибо за Силами Бога он видит однозначную победу в Мiроздании, заключающуюся в просветлении и трансформе всей материи, в том числе и демонов.
Монотеистическое же учение Анны Шмидт, в свою очередь, пожалуй, ещё более гностично, ибо, по « Третьему Завету », Бог во имя торжества блага и истины
202