АПОКРИФ-108: 10.2016( G5.2 e. n.)
следует это делать, описывая разнообразные техники медитации. Чего, к сожалению, не скажешь о работах Кастанеды. О том, какие же методы предлагает использовать Карлос Кастанеда для достижения бессмертия духа, и об их эффективности речь пойдёт чуть позже.
Кристоф Бурсейе, к слову, ссылается на то, что перед публикацией « Сказок о силе » Кастанеда ездил к проповеднику эзотерического буддизма. Ничего удивительного, что мы видим жирный отпечаток буддизма на поверхности « учения тольтеков ». В реальности же и тольтеки, и ацтеки были язычниками. Не останавливаясь на детализации обрядов и подробном описании мировоззрения, ограничусь тем, что они были язычниками порядочными: не пренебрегали кровавыми жертвоприношениями, вовремя проводили мистерии ради поддержания цикличного мирового порядка. Бесспорно, у них были солидные достижения и в области культуры, и в области искусства, и их астрономические исследования были весьма точными. Но некоторые европейцы, если верить Давиду Карраско( американскому антропологу, занимавшемуся вопросами Мексики), задавались вопросом: « Когда Иисус Христос страдал за грехи человеческие, неужели он страдал и за туземцев Америки?». А там было из-за чего пострадать, поскольку большое значение в ацтекских реалиях имел так называемый « культ воина ».
С миром более-менее понятно, что же насчёт времени? Прежде, чем я перейду непосредственно к разбору « пути воина », хочу сказать пару слов о том, как представляет Кастанеда время шаманов Мексики, и какую оно имеет структуру в оригинале. В своей книге « Колесо времени » Кастанеда отзывается о времени в представлении шаманов Древней Мексики следующим образом:
« Для шаманов Древней Мексики время представляло нечто схожее с мыслью— это мысль, возникающая в мышлении чего-то такого, что непостижимо в своём величии. Логическим доказательством для них служило то, что сам человек, будучи частью этой мысли, протекающей в мышлении неких непостижимых для его разума сил, удерживает в себе небольшой процент этой мысли— и при определённых обстоятельствах выдающейся дисциплины этот процент можно вернуть назад ».
« Согласно тем версиям, о которых говорил Дон Хуан, шаманы Древней Мексики, в отличие от нас, никогда не считали время и пространство туманными абстракциями. Для них и время, и пространство— несмотря на непостижимость их определений— были неотъемлемой частью человека ».
Этот философский пассаж достаточно изящен, однако если мы посмотрим на время и пространство в картине мира народов Древней Мексики, то « колёс времени » существует три: время на поверхности земли, созданное богами для людей, время для богов и трансцендентное время, существовавшее задолго до богов и людей. Для мифологической картины мира такая « анатомия времени » является распространённой. Помимо этого, наряду с представлением о Мировом Древе и нескольких мирах( верхних и нижних), эта система органично вписывается в традиционное мировоззрение народов, где распространён шаманизм. На фоне этого размышления Кастанеды выглядят странно и вновь больше напоминают постмодернистические и сильно переработанные концепции из индуизма: Брахман есть великое единое сознание, и мы, человеческие существа, являемся его « ментальными частичками ». Маргарет Раньян Кастанеда свидетельствует, что в год их общения они с Карлосом об-
49