АПОКРИФ-106: 08.2016( E5.2 e. n.)
дус научности исследования. Феномен экзорцизма не является предметом для научного рассмотрения таких наук как социология, политология. И даже те области знания, где демонологии отводится своё место,— религиоведение и теология,— не представляют ни инструментария, ни методологии, ни тенденций к развитию этой проблематики. Безусловно, феномен экзорцизма обладает низкой степенью научной ликвидности и является и по сей день скорее уделом узкого круга непрофессиональных исследователей.
С философской точки зрения картина рисуется теми же векторами: для античной философии интерес к демонологии представлен весьма скудно. Например, известное изречение Фалеса Милетского: « Мир одушевлён и полон демонов »,— не имеет никакого отношения к понятию экзорцизма. Точно так же и демон Сократа является не манифестацией религиозного или абсолютного зла, а скорее его онтологической противоположностью. Демонология во все времена и эпохи носит мифологический, мистический и ненаучный характер. Даже в эпоху расцвета религиозной философии в западной культуре вопросам демонологии не уделялось практически никакого гносеологического ресурса. Средневековая философия— это философия Бога, но не дьявола. Однако многие оккультные мыслители и писатели, такие как Алистер Кроули, Гермес Трисмегист и другие, внесли весомый вклад в работу распространения и актуализации демонологической тематики и проблематики в культуре. Феномен экзорцизма выступает главным образом как объект культурологического порядка. И на этом поле переоценить значимость инфернальной тематики во всех областях искусства действительно сложно. В « Философском словаре » демон— это мелкий бес или( у древних греков) низшее божество— наравне с фавнами и прочими мифическими фигурами низшего порядка. Демонов неисчислимое множество— просматривается антропософская параллель, но, в отличие от них, дьявол выступает как принципиально уникальная фигура( 5, с. 143-144).
Последователи Платона и стоики отождествляли с даймоном душу человека, возвращающуюся после смерти в свою стихию. Уклон идёт уже совсем в далёкую от демонологии проблематику, сближается с философией и онтологией.
Как выразился Альфред Норт Уайтхед( британский математик, логик и философ): « Вся европейская философия на самом деле— ряд примечаний к Платону ». С этим тезисом можно соглашаться или нет, но он хорошо подходит для характеристики философского понимания демонизма.
Сократ, Платон и целый ряд их последователей отождествляли с даймоном « внутренний голос » человека, совесть. Различие между терминами « даймон » и « бог » в античной мысли порой сложно проследить, так же как не улавливается связь даймонов исключительно с силами зла или добра. В общем говоря, считалось, что даймоны могли иметь любую природу, в том числе и смешанную, то есть могли в равной степени творить как зло, так и добро. Очевидно, что корни всех демонологических культурных построений всех эпох уходят к периоду классической западной культуры. Из диалогов Платона « Послезаконие », « Пир », « Апология Сократа » можно вынести некоторые общие суждения о даймонах( демонах). Сократ в диалогах говорит, что им руководит « добрый демон » или гений, отвращающий ото зла и направляющий к добру. Далее этот « демон Сократа » отождествляется с Богом в платоновском понимании. В ином ключе на даймонов можно смотреть как на промежуточных существ
83