ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
Ключевой идеей подхода Хайдеггера является « различение » таких концептов метафизики как Seyn и Seiende ( проф . Дугин предлагает переводить оные соответственно русскими словами « Быти » и « Сый »). Как утверждает Хайдеггер , ещё досократики понимали мир мифологически , ощущая во всей полноте « Быти » как процесс , охватывающий всё и вся и включающий в себя статичные единицы , каждая из которых соответствует слову « Сый ». Тем не менее , со временем второе слово совершенно вытеснило первое , и , таким образом , Западная онтология потеряла свой фундамент , своё ощущение « Бытия » в его процессуальной полноте , ограничившись лишь фиксированием отдельных вещей , сущих статично ( такой подход Хайдеггер называет онтическим ). Под Seiende в философской традиции Запада принято понимать любой предмет , который « есть ». Тогда , с целью различения статичных предметов и процессуального Единого потока Бытия , Хайдеггер утверждает , что если Seiende — это то , что есть , то Seyn — это то , чего нет , то есть , ничто . Здесь речь не о некоем онтологическом дуализме , но о процессуальности Бытия , которое никогда не является чем-то конкретным , будучи по сути отрицанием всего сущего . Отсюда ключевая фраза онтологии Хайдеггера — ничто ничтожит .
Человек является единственным Seiende , способным осознать указанное « различение », и это привилегированное положение человека связано с осознанием собственной конечности ( смерти ), которая , по сути , и является результатом бытийного отрицания такого партикулярного сущего как отдельный человек . Отсюда другой ключевой концепт онтологии Хайдеггера — Dasein , неологизм Гегеля , который мы , вместе с проф . Дугиным , предпочтём оставить без прямого перевода , лишь отметив , что суть этого понятия заключается в восприимчивости , в способности « присутствовать ». По сути , Дазайн и является другим названием человека , подчёркивающим именно указанную характеристику человеческого существа , позволяющую ему быть поэтом и философом , реализуясь в упомянутых направлениях ненасильственности и , таким образом , освобождаясь от иллюзий насчёт как мира , так и себя самого — раскрывая через мышление и поэзию истинную сущность мироздания . Упомянутый ранее Gestell здесь является фундаментальным оппозитом Дазайна , поскольку плановое миропонимание исключает восприимчивость и искажает истину , представляющую собой не что иное , как постоянную открытость мира быть познанным , открытость или же « несокрытость » ( αληθεια ) метафизической сущности вещей .
Обратимся теперь к тантре . Ключевым понятием тантрической онтологии является « шуньята » ( от санскритского слова « шунья » — ничто ), негативная и отрицающая основа всех существующих вещей . Одним из условий тантрического взгляда на мир является принятие мировоззренческой установки , согласно которой весь мир — лишь постоянное самоотрицание , в котором нет места статичным предметам и какому-либо постоянству . Фактически , если перефразировать Хайдеггера , можно сказать , что шуньята шуньятствует , как и ничто ничтожит . Однако же человек обладает преимуществом над всеми остальными вещами , поскольку он представляет собой потенциального , нераскрытого бога , способного осознать « шуньятную » сущность мира и , таким образом , выйти за рамки статичных иллюзий — в первую очередь , иллюзий на свой собственный счёт . Таковая специфика тантрической традиции , ведущей к мгновенной свободе , позволяет Юлиусу Эволе в « Йоге Могущества » сближать
48