ТРАДИЦИИ И ПРОРОКИ
блудник . Блуд здесь нужно понимать широко , как блуждания духа , как неспособность избрать свой путь и следовать ему . Ранее упоминался Хайдеггер с его метафорой технократического мышления как движения по одноколейке . Под блудом можно понимать другую крайность , также губительную для человеческого духа : если одноколейное мышление слишком определённо и целенаправленно , то у движения блудника совсем нет пределов , а потому нет и пути . Для примера можно вспомнить образ Блуждающего Огонька из того же « Фауста » Гёте : демонический огонёк , по ночам заманивающий путников в болотные топи , ведёт Мефистофеля и Фауста на Брокен в Вальпургиеву ночь . Фактически , весь жизненный путь Фауста является блужданиями из крайности в крайность , от искушения к искушению : « Я богословьем овладел , над философией корпел , юриспруденцию долбил и медицину изучил , однако я , при этом всём , был и остался дураком » [ 6 ]. Ведь именно такими словами начинается « Сцена в готической комнате », когда читатель впервые знакомится с Фаустом , который не может найти свой путь , свою судьбу , и потому обращается к магии и в результате продаёт дьяволу ( кстати , явившемуся ему в образе собаки ) душу . Блуждания Фауста , его внутренняя неопределённость ( которая дополняется внешним омоложением — словно постарался булгаковский профессор ) — это суть его трагедии , которая заканчивается только со смертью и спасением блудника и чернокнижника ангелами Божьими .
Профессор Преображенский , чьи блуждания начались после встречи с уличным псом , которого он приводит домой ( точь-в-точь , как Фауст приводит пуделя- Мефистофеля ), также не может обрести свой путь , оставаясь олицетворением духовного блуда до самого конца повести . Высшим выражением его блужданий является сцена ужина ( когда Шарик ещё пребывает в образе собаки ). Так , профессор говорит : « Еда , Иван Арнольдович , штука хитрая . Есть нужно уметь , и , представьте себе , большинство людей вовсе этого не умеет . Нужно не только знать , что съесть , но и когда и как . ( Филипп Филиппович многозначительно потряс ложкой .) И что при этом говорить . Да-с . Если вы заботитесь о своём пищеварении , вот добрый совет — не говорите за обедом о большевизме и о медицине » [ 4 ]. Буквально сразу же он замечает , что даёт медицинские советы своему фамулюсу Вагнеру-Борменталю за ужином , и спохватывается : « Да-с . Впрочем , что же это я ! Сам же заговорил о медицине . Будемте лучше есть » [ 4 ]. Впрочем , далее Преображенский слышит пение Швондера и его товарищей и начинает обсуждать политическую обстановку в России , всё больше и больше ругая большевиков за украденные в революцию калоши и за разруху , которая « в головах » [ 4 ]. Каково значение этой сцены в контексте сказанного ранее ? Она иллюстрирует неспособность профессора Преображенского держаться какого-то одного курса , вести себя в соответствии с собственными нравоучениями . Сцена ужина является концентрированным выражением неустойчивости характера Преображенского , которую он демонстрирует в течение всей повести . По этой причине , возможно , не совсем обосновано понимание повести в ключе краха надежд интеллигентов-мечтателей на возвышение остальных людей до своего уровня — ведь Преображенский изначально знал и утверждал , что равенства между людьми не существует . Что может быть абсурднее : старый алхимик , критикующий большевиков за возвышение черни , сам же пытается превратить собаку в человека . Гротескность ситуации показывает противоречивость образа Преображенского , который не только преоб-
74