задуманное мною а priori я никогда бы не решился! это манера, которой, еще раз повторю Вам, г. Падалица, до сих пор держались одни шляхтичи. Только у них одних наперед придуман один и единственный— по их мнению— спасительный путь для народа, по которому они, по воле или по неволе, желали * бы ' потащить его; но в том-то и дело, что истинные друзья народа не так должны с ним поступать: они должны сознать все его громадное величне,— должны сознать, что вести— куда бы то ни было— народ не в их праве и не в их’ силе; что их задача— только помочь народу в образовании, в достижении самосознания, а там он сам себе придумает цели— вероятно несравненно высшие и разумнейшие, чем бы предложили ему хоть бы мы с вами, г. Падалица. Истинные друзья народа не ломают себе, голову над далеким будушим, но если они люди дела и если имеют средства, то стараются о ' народной просвещении, об улучшении материального быта крестьян, об отысканяи лучших средств для достижения той или другой цели; они готовы скореє 100 раз сознаться публично, что ошиблись в своих заключениях о той или другой народной потребности, чем навязывать народу то, в чем он не нуждается, или то, чего он не хочет. 1
Далее Г. Падалица приводит в пользу польского правительства то, что оно не стесняло- слова и два раза приглашало Русь к политической унии без всякого насилия. Это справедливо. Я никогда и не думая утверждать, что‘- бы польская старина не имела светлых сторон; <-я уверен в- том, что действительно в Полыпе была золотая законная свобода— но только для шляхтичей; действительно,-речь и голое шляхтича польського ли, русского или литовского, никогда не был стеснен. Действительно, шляхту южнорусскую и литовскую, не только польская шляхта пригласила к союзу, но и поделилась с нею своими правами:-— 1 но какая же польза от этого народу, который голоса не имел не только в управлений государственном, не только в сейме, но и в суде, в1который его не пускали ни в роли истца, ни в роли ответчика— защищать свои личные права? Что за польза народу от того, что кто-то куртуазно обращался с его шляхтою, когда именно эта куртуазия и убила
106