« Ornicar?»( книги XXII, XXIII и XXIV). После смерти Лакана, и вовсе ничего не осталось от былых договоренностей, и семинары издавались без особого порядка или периодичности: книга VII( 1959-1960) появилась в 1986, а книга VIII( 1960-1961) в 1991 году, в то же время, что и книга XVII( 1969-1970).
Хотя Миллер заимствовал слово « etablissement »(« создание ») из литературной традиции, чтобы описать подготовку текстов семинара, этот термин также отражает историю маоизма во Франции. После майских событий 1968 года, слово « etablissement » было применено к решению активистов отправиться работать за
фабричными станками, по-французски « etabli »- « верстаком, станком ». Это также было названием места на автомобильных заводах, где старший работник собирал двери автомобилей, прежде чем они крепились к самой машине.
При создании Семинара, Миллер сделал превосходную расшифровку различных стенографических версий. Он устранил двусмысленности, отредактировал вольности, проработал пунктуацию. Главным достоинством его работы было то, что он оживил и представил дискурс, уже недоступный в его предыдущих версиях. Недостатком было то, что он закрепил за текстами Лакана барочность и постоянную обремененность( gestating). Автором получаемого материала, в результате, был Миллер, но его гарантом – Лакан. Таким образом, Семинар не был « Лакановским » или « Миллеровским », хотя отражал содержание доктрины, которая, хоть и оставаясь лаканианской, все чаще подвергалась собственным интерпретациям Миллера.
В то время как Франсуа Валь, благодаря своей редакторской работе, сумел превратить « Писания » Лакана в действительно эпохальное событие, чью значимость сложно переоценить, творение же Миллера постигла не столь однозначная судьба. Вокруг публикации « Писаний » не было никаких споров и противоречий, хотя несомненно, они вызвали и большую критику. Стоило бы, вероятно, переиздать этот magnus opus Лакана, снабдив его дополнительными примечаниями и вариантами. Однако, если это и будет сделано, то на основе оригинального издания Валя. Никому не придет в голову сомневаться в подлинности текста, поскольку он существует уже более четверти века, все знают о том, что именно Лакан – их единственный и подлинный автор, хотя, несомненно, издатель оставил свой след в эти текстах. И если исследователи сравнивают варианты текстов, они делают это без желания указать на оплошности существующей версии. Никто не мечтает об « пиратском » издании Письмен, претендовавших на большую подлинность, чем издание Валя и т. н. оригинальных версий Лакановских лекций.
Отношение Валя к Письменам заключалось в свободной работе свободного человека. Он просто оставил Лакана единственным автором произведений, которые легли в основу теории, положения которой оказались зашифрованы в письменной форме.
Ситуация с Семинаром же сильно отличается. Когда Миллер бросил Лакану вызов касательно транскрипции семинаров, он уже изначально представлял миллеровскую интерпретацию работы Маэстро. Миллер не был просто редактором, как Валь, он был человеком со своими убеждениями и семейными интересами, и фактически присвоил себе статус соавтора. Вместо того, чтобы представить текст в письменном виде сам по себе, оставаясь за его пределами, он стал обладателем – как юридическим, так и теоретическим этих работ. Это стремление к господству проявляется еще более очевидно в издательских приемах Миллера, которые состояли в максимальном упрощении и без того сокращенного текста, по сравнению с оригинальным вариантом.
Миллер, враждебный ко всем проявлениям академического дискурса, хотя он был его продуктом, решил обойтись без того исследовательского аппарата, который
7