психике индивида по отношению к другому индивиду во время нахождения в массе. Это может являться составной частью ответа на глобальный вопрос, которым задается Лебон, но ею он никак не исчерпывается.
Поэтому основные вопросы, которыми задается Фрейд— это характер специфического отношения к другому специфическому индивиду. Причем даже с учетом последующего текста самого Фрейда и его разбора исследований других теоретиков массообразования, представление о том, что индивид может обладать отношением к массе безотносительно посредничества другого индивида Фрейдом не рассматривается. Такой подход имеет огромную ценность для нашей задачи. Вопервых, это характеризует индивидуальную психологию Фрейда. Лебон описывает массу как набор людей, которые временно лишились индивидуальности. Индивидуальная психология Фрейда такого себе позволить не может. Пожалуй, она может прийти к описанию процессов в индивиде, которые в итоге давали бы схожий результат, но предметом такой психологии не может быть ничего кроме индивида, а значит его « временная потеря индивидуальности »— фикция. Грубо говоря, если для Лебона, Ортеги-и-Гассета и политических вызовов на которые они отвечают, « масса »— это уникальный феномен, который должен подразумевать определения новых качеств человека, то для Фрейда— это та же индивидуальная психология, только в профиль. Вовторых, подобная установка указывает на путь, по которому строится восприятие « психоаналитической реальности ». Осталось только описать его в тех понятиях, которыми пользуется в этом тексте сам Фрейд.
В первую очередь Фрейда интересует вопрос внушения, во многом потому что с этим феноменом он имел дело во врачебной практике. Формулируя в очередной раз теорию либидо, а так же объясняя тонкости понятия сексуальности в психоанализе, Фрейд берется описывать те массы, функционирование индивида в которых ему объяснить легче всего. Фрейд говорит, что в церкви и войске культивируется одно и то же обманное представление и, для особо непонятливых читателей, добавляет в скобках— иллюзия. Это представление состоит в том, что полководец или Христос каждого отдельного члена массы любит равной любовью. При этом, сила с которой ставится такой акцент на обмане читателю не объясняется. Понятие обмана в психоанализе вызывает целое множество вопросов. Ответить на них мы попытаемся чуть ниже. Далее Фрейд делает предположение по поводу двух необходимых связей в массах, которые, по его мнению, создаются работой либидо: связь с вождем и связь индивидов между собой. Пока это лишь предположение: Фрейд размышляет о любви и нарциссизме, эгоизме и альтруизме, описывая механизмы, которые по образу и подобию напоминают те, что происходят в массе. Самое интересное начинается тогда, когда Фрейд переходит к описанию психических механизмов, которые предполагают отношение к объекту.
Фрейд различает два механизма « идентификацию » и « объектную связь »( или « объектный выбор », что, по сути, одно и то же). Используя, уже ставший классическим, пример Эдипова комплекса, Фрейд дает определения некоторым понятиям: идентификация— это самое раннее проявление эмоциональной связи с другим лицом, которое всегда носит амбивалентное значение. Объектная связь является более поздним типом связи и поэтому из объектного выбора можно регрессировать до идентификации. Идентификация— это то чем хотят быть, объектный выбор— то, чем хотят обладать. Логично, что прежде чем чем-то обладать нужно чтоб было чем обладать, поэтому первое является более ранним механизмом чем второе. При регрессии от объектного выбора до идентификации объект может быть интроецирован и внутри индивида продолжится развитие отношений между « Я » и « объектом ». И тут Фрейд начинает говорить о « Я-идеале ». Дело в том, что появление « Я-идеала » в этой книге описывается немного иначе, чем в том же « Я и Оно »( там это понятия используется как синоним Сверх-Я. Но логика-то одна: это некая инстанция, которая произрастает из
11