« Нам следует избегать, – пишет Фрейд в « Толковании сновидений » – разграничения между сверхсознанием и подсознанием, столь распространенного в современной литературе о психоневрозах, поскольку это разграничение предполагает равнозначность психики и сознания ». Эта критика повторяется неоднократно, резче всего – в отрывке из « Вопроса о непрофессиональном анализе »: « Когда говорят о подсознании, неясно, имеется ли в виду подсознание как один из уровней топики – душевные содержания, лежащие ниже уровня сознания, – или же подсознание в качественном смысле – другое сознание или подземное сознание ». Фрейд отвергает понятие « подсознание », предполагающее, как ему кажется, « второе сознание », качественно совместимое, хотя бы отчасти, с сознательными явлениями. По Фрейду, лишь понятие бессознательного, несущее в себе отрицание, способно выразить одновременно разрыв между двумя областями психики на уровне топики и качественное различие между происходящими в них процессами » 7.
Итак, допустим, психоанализ- это язык. Но в таком случае, перед нами возникают новые, еще более сложные вопросы: например, каким образом работает психоанализ? Не означает ли это, что он годен только для описания клинических примеров, и не станет ли все, описанное психоаналитическим языком – клиническим случаем( как обычно понимаются работы « прикладного характера », вроде очерка Фрейда о да Винчи или Вудро Вильсоне)?
***
Психоаналитический язык – это язык психоаналитиков; однако, пациенты, которые обращаются к психоанализу, отнюдь не всегда знают психоаналитический словарь( часто это может служить даже помехой лечения, как например это было в случае личного анализа знаменитой Франсуазы Дольто). Да и психоаналитик не говорит с пациентом таким языком, скорее наоборот, он всеми силами стремится услышать язык, собственно, самого анализанта, а не навязать ему собственный. Так что роль психоаналитического языка – это роль теории; но, здесь – и это важно – нужно отметить две вещи, которые многим покажутся чрезвычайно наивными и очевидными: во-первых, что язык определяет в той или иной степени мышление, а во-вторых, что нельзя недооценивать роль « теории » 8 в практике.
Психоаналитическая теория дает возможность возникнуть психоаналитическому способу мысли, который и позволяет кому-то называться психоаналитиком. Вероятно, когото может это удивить, но наличие диплома отнюдь не гарантирует наличие профессионального мышления. В этом-то и специфика, и « невозможность » психоанализа, ведь просто « выучить » его нельзя. В подобных случаях, когда отступать уже некуда, многие начинают говорить о том, что « психоанализ » надо понять, прочувствовать, пережить – мало ли какие поэтичные слова могут быть использованы в тупиковой ситуации – но, здесь к месту вспомнить Лакана, который хорошо понимал то, о чем пытаюсь говорить я сейчас: « Исходите из того, что вы не понимаете в принципе ничего. Не выполнив этого условия, вы можете, чего доброго, кончить тем, что станете понимать вообще все и что ни попало » 9. Психоаналитик – это не тот, кто « понимает », это тот, кто « слышит » и возвращает услышанное.
Отсюда проистекает и сложность, и невозможность психоанализа и обучения ему: выполнив ряд формальных процедур, обладая сотнями часов собственного анализа, человек может не овладеть психоаналитическим мышлением и языком, как таковыми. Разумеется, можно пользоваться психоаналитическим « разговорником », но тогда мы будем лишь туристами из мира психоанализа, ведь в языковой структуре важны не только элементы – слова – составляющие его, но и связи между ними. Суть языка как-раз и лежит где-то между словами и смыслами! Нам хорошо известны примеры, когда изучающему иностранный язык рекомендуют находиться в « языковой среде », общаться с « носителями языка »; только
можно считать вторую « личность » человека с диссоциативным расстройством, которая не выражена в настоящий момент явно.
7 Словарь по психоанализу Ж. Лапланш и Ж. Понталис // http:// www. klex. ru / 5w3
8 Слово теория- « Θεωρία »- разумеется, принадлежит к древнегреческому языку; в себя оно
вмещало несколько значений, включая и « смотрение на зрелище, празднество », и « наблюдение ». Но, однако, греки понимали под теорией « высокую практику », практис, проводимый на уровне мысли.
9 Ж. Лакан – Семинары, книга 3( М., 2014), с. 31
7