10
контексте дискурса о «смерти человека» и связанного с ним теоретического
«антигуманизма». Можно сказать, что в этом отношении Кожев обобщает,
завершает (и радикализирует) новоевропейский антропологический проект (при
этом предвосхищая ряд подходов, которые в дальнейшем буду развиты в
структурализме и постструктурализме).
Приведём краткую характеристику тех положений в концепциях Гегеля, Ницше
и Хайдеггера, которые могут быть соотнесены с темой «смерти человека». Так, у
Гегеля эта тема получает теологическую трактовку, представленную в терминах
секуляризованного христианского религиозного мышления: человек «растворяется» в
системе логических категорий и квази понятий, таких, как Абсолют, Дух и т.п. Далее,
Ницше развивает указанную тему в культурологическом ключе, под видом
биологически ориентированного «натурализма» критикуя те или иные культурно-
исторические образы («типы») человека. Наконец, у Хайдеггера «смерть человека»
трактуется
«онтологически»,
посредством
преодоления
новоевропейского
представления о человеке и выдвижения иного понимания, основанного не на
классических философских категориях, а описываемого через так называемые
«экзистенциалы».
Далее мы проведём сопоставление ключевых положений философско-
антропологических концепций А. Кожева и М. Хайдеггера. Эти положения, во-первых,
являются определяющими в их понимании феномена человека, во-вторых, они
непосредственно связаны с темой «смерти человека» и критикой новоевропейского
гуманизма, проводимой Хайдеггером и Кожевом.
Итак, в случае Хайдеггера существенно то, что проблемы онтологии и
(философской) антропологии он рассматривает во взаимосвязанном и
неразрывном единстве. Оба главных вопроса этих дисциплин – «что такое бытие?» и
«что такое человек?» – Хайдеггер не считает возможным поставить (и соответственно
решить) изолированно друг от друга. Однако с самого начала, то есть со времён
работы «Бытие и время» (1927), Хайдеггер отдаёт предпочтение вопросу о бытии как
наиболее фундаментальному. Можно сказать, что Хайдеггер «растворяет»
антропологию в онтологии, и тем самым «смерть человека» приобретает здесь
онтологический характер, то есть над-или внеисторический (в отличие от
историцистской трактовки Кожева).
Хайдеггер называет человека «сущим особого рода», лишая его традиционных
«гуманистических» характеристик. Так, например, Хайдеггер старается не
употреблять даже самого понятия «человек», используя вместо этого термин Dasein.
(Поскольку термин Dasein не имеет точного перевода на русский язык, мы оставляем
его на языке оригинала. Напомним, что наиболее удачным вариантом перевода
считается предложенное В.В. Бибихиным «вот-бытие» или «здесь-бытие» [3, с. 520-525]).
Dasein подразумевает понимание человека не как личности, то есть чего-то
индивидуального, особенного и деятельного, но лишь как некой человеческой
реальности, «экзистенции», обладающей специфическими характеристиками, но
при этом совершенно отличной от новоевропейского понимания человека как
активного субъекта. Как известно, Хайдеггер критиковал сформировавшееся в
Новое время представление о противоположности «субъекта» и «объекта», ставшее
основанием науки классического типа. Критикуя такую концепцию познания и