28
концепции, трактующее бессознательное как культурный механизм (1). Роднит концепции
Кассирера, Леви-Стросса и Лакана то, что они видят в проблеме символического
функционирования сознания тот глубинный уровень, на котором объединяются и к которому
сводятся формальные механизмы теоретического и практического действия в сферах, которые
Кант считал принципиально раздельными (2). Однако для лакановской концепции принципиально
важным является то, что именно символическая функция позволяет соотносить универсальные
закономерности бессознательных структур с индивидуальным содержанием человеческой
психики. Это во многом попытка поместить человека в проекцию, на широком фоне
биологических, социальных и культурных факторов, понять индивидуальное человеческое сознание
в контексте доиндивидуальных и надиндивидуальных детерминаций человеческого существования.
Речь в данном случае идет о принципе дискурсивности как формо- и смыслообразующем
механизме, опосредующем индивидуально-психическое и социально-культурное, о пространстве,
в котором сочленяются механизмы духовного и соматического, в котором жесты мысли
оказываются онтологически укорененными в бытии, а жизнь тела − одухотворенной
первоначальным структурированием. Итак, категориальная сетка, при помощи которой мы
пытаемся уловить смысл лакановских идей о культуре и природе, включает в себя понятия субъекта,
бессознательного и дискурса. Под субъектом у Лакана понимается то, что в развертывании
объективации находится вне объекта. Бессознательное − это совокупность воздействий,
оказываемых на субъекта речью на том уровне, где субъект формируется эффектами
означающего (4).
Субъект, исходя из такой посылки, есть то, что одно означающее репрезентирует другому
означающему. Дискурс представляет собой сцепление структур значений, обладающих
собственными правилами комбинации и трансформации.
Лакановская топология субъекта такова, что учитывает онтологическую активность не столько
осознанного Я, сколько субъекта бессознательного. Такой субъект не может быть понят как
субстанциальное единство и определен через фиксированный набор характеристик, но может −
как совокупность отношений, разворачивающихся внутри знаково-символической системы,
предшествующей субъекту и определяющей его индивидуальный дискурс, его социальную,
культурную и религиозную позицию/место. В лакановской теории бессознательное не есть
субстанциальное понятие и не должно описываться в терминах инстинкта. Бессознательное
имплицировано во все то, что мы говорим, и обнаруживает себя исключительно в силовом поле
языка. Существование бессознательного и его мотивация идут от структуры языка.
С этой позиции на вопросы «что мы можем знать» (дискурс науки) и «во что мы верим» (дискурс
религии) с точки зрения лакановской теории можно ответить так: «ничего такого, что бы не имело
структуры языка» (5).
Если все проявления человеческого духа (религия, миф, искусство) являются отражением
существующей первичной структуры, которая наиболее полно воплощена в бессознательном или,
по Лакану, в языке, то возникает вопрос: что делает язык детерминирующей структурой? Некое
конститутивное отсутствие, не-бытие как источник всех возможных оппозиций. Речь идет о
бинарности, бинарной структуре: цепь означающих формируется при помощи наличия и
отсутствия признака. Эта упорядоченность выстраивается вокруг фундаментальной оппозиции «да»
и «нет». Оппозициональное отсутствие становится значимым только в присутствии чего-то, его
выявляющего. Пустое пространство между двумя сущностями, которых нет, обретает значение
только в том случае, если все значимости — «да», «нет» и пустое пространство между ними —
взаимообусловливают друг друга. И если «структуралистское отсутствие говорит нам о том, что на
месте того, чего нет, появляется что-то другое, то у Лакана всякая представленная вещь имеет
смысл постольку, поскольку выявляет само отсутствие» (6). «Отсутствие» в лакановском универсуме
появляется не в связи с формированием цепи означающих через указание на присутствие и
отсутствие. Цепь означающих формируется через оппозиции и различия, поскольку уже имеется
некое конститутивное «отсутствие». Исходя из этого, небытие, или пустота, − это не провал между
двумя членами оппозиции, а источник всех возможных оппозиций. Именно на этом основании, как
мы думаем, базируется лакановская концепция культуры и ее форм: науки, религии, мифологии,
искусства.
Какова, однако, связь означающего и природы? Существуют связи, указывает Лакан, которые
предопределены еще до того, как возникают между людьми какие бы то ни было собственно
человеческие по характеру отношения. Начало свое эти связи берут в том, на что они могут