22
делает возможным возникновение новых смыслов, в мир или в реальность введенных. Речь идет не
о смыслах, которые там уже есть, а о смыслах, которые под действием истины там возникают,
которые она буквальным образом туда вводит» - пишет Лакан в пятом семинаре (10).
Если и пробовать давать истине наименование, то сделать это можно, вероятно всего, через
философию, например – того же Хайдеггера, скажем что истина тождественна сама себе.
Вероятно, чтобы понять это, стоит вспомнить, что есть психоанализ – «отношения эти, в которые
вступают двое, становятся базой для поиска истины - поиска, в котором один предполагается
знающим - во всяком случае, знающим больше другого». (4, с.147)
ИСТИНА И БЕССОЗНАТЕЛЬНОЕ
Продолжая интеллектуальные поиски, мы можем пойти наиболее простым путем, из доступных
нам на аналитическом пути - мы попытаемся уподобить бессознательное истине. Оправдает
нашу оплошность тот факт, что Фрейд, столкнувшись с бессознательным, вероятно тоже испытывал
поначалу желание объединить эти понятия: однако он вовремя заметил, что бессознательное
значительно шире. Уподобить бессознательное истине означает мифологизировать первое и
упростить второе.
Если истина, как мы выяснили, это структура, схема, модель - то
бессознательное структурируется ею, но не исчерпывается.
Бессознательное есть ничто иное, чем поле, в котором мы намереваемся нечто – истину -
отыскать. Фрейд не напрасно указывает на сложную структуру бессознательного – которое
понимает и в топическом, и экономическом и динамическом измерении, и делает это Фрейд не
только по наитию, но и затем, чтобы указать нам то, что бессознательное – это некий процесс, это
состояние, а не устоявшееся знание, которое достаточно просто явить на свет. В теории, момента,
когда мы выявим все бессознательное – не наступит никогда, Фрейд это понимает, и потому сам
замечает «завершение анализа, я полагаю, есть дело практики» (1)).
Под практическим
требованием, которое обращено к аналитику (примечательно, что исходя из текста «Анализ
конечный и бесконечный», именно аналитик должен установить границы прохождения анализа),
Фрейд тут понимает достижение субъектом состояния «наиболее благоприятных психологических
условий для функций Я» (1). Другими словами, Фрейд не указывает на то, что нам стоит
проанализовать все бессознательное. В психоанализе – то есть практике обхождения с
бессознательным – мы, говоря словами Лакана «ищем… истину, которая сделала бы нас
свободными» (3, с.33).
Если следовать мысли Лакана, то цель психоанализа – направлена на благо нашего пациента.
Свобода нашего анализанта – вот, кажется, и есть благо, которого мы стремимся в анализе
достичь. Нам сталось только ответить на совсем маленький, ничтожный, в сущности, вопрос – что
под этой пресловутой свободой понимать? Правда, не ощущаем ли мы тут метастазы
философии Сартра? Свобода, о которой мы говорим, это свобода не от симптома, страдания -
уж точно не освобождением от симптома мы жаждем, как аналитики (как сказал Лакан, желание
аналитика – это нежелание исцелять (3, с.284)). Речь идет о «свободе для…» - для чего же? Свободе
для желания, носителем которого субъект является. Того самого желания, которое «является в