19
ПОНЯТИЕ «ИСТИНЫ» В ПЕРСПЕКТИВЕ
ЛАКАНА
Лобачев Дмитрий
Перспектиива — техника изображения
пространственных объектов на какой-либо
поверхности
в
соответствии
с
теми
кажущимися сокращениями их размеров,
изменениями
очертаний
формы
и
светотеневых
отношений,
которые
наблюдаются в натуре.
Истина – одно из наиболее сложных
понятий философии. Оно выходит за
пределы самого себя; чего бы мы не добивались философским изысканием или психоанализом
– мы даже против собственной воли, желая упрямо не замечать ее, оказываемся включены в
определенные отношения с истиной. В этом ее характерный парадокс – истина возникает даже
там, где ее специально стремятся не замечать. Нечто подобное происходит при аналитической
сессии – аналитик распознает за речью анализанта нечто значимое, хотя об этом самом
«значимом» сам анализант ничего не желает знать. Собственно, именно для того, чтобы ничего не
знать о собственной истине и дальше, невротик и приходит к аналитику. Желание, часто
выражаемое формулой «познай себя» - это скорее часть желания самого аналитика, которое
способно заинтриговать пациента. Это иногда мы с легкой руки и называем «аналитическим
союзом».
Лакан много говорил об истине; если верить словарю Дилана Эванса, понятие истины у Лакана
имеет сразу несколько значений и функционирует сразу на нескольких уровнях. Однако, сейчас,
наша задача выяснить структурное место истины в психике субъекта в ее собственной
целостности. Как указывал Лакан: «… речь идет об осуществлении истины субъекта как
собственного измерения, которое должно быть выделено в его оригинальности по отношению к
самому понятию реальности» (2, с.31).
ИЗМЕРЕНИЕ ИСТИНЫ
Уже в первых, строго аналитических текстах Фрейда мы сталкиваемся с тем, что истина имеет
отношение к неврозам его пациентов. При этом, Фрейд прошел путь, который сегодня все еще
заказан многим нашим коллегам – от понимания истины как физической величины, равной для
всех, до момента, когда он принимает существование истины индивида. Фрейд в силу своего
гения, знает, где истина располагается. От того-то, Катарина, настигшая Фрейда в горах, очень
быстро настигает и собственные воспоминания:
- Если вы сами не знаете, я скажу вам, отчего, по моему мнению, у вас возникли приступы.
Однажды, тогда, два года назад вы увидели или услышали нечто такое, что вызвало у вас чувство
неловкости, что вы предпочли бы не видеть, - говорит Фрейд.
- Ой, Боже мой, да я же тогда застала дядю с девушкой, Франциской, моей кузиной! – отвечает
его юная спутница (8), основательно не помнившая это ранее.
В этом случае основатель психоанализа сумел удачно (для самой Катарины, разумеется) занять
место, которое Катарина означила как «Сударь, вы доктор?», тем самым, позволив проявиться
истине. Катарине же осталось всего лишь артикулировать ее.
Вероятно, полнее всего вопрос об истине был поставлен Фрейдом в «Толковании сновидений».
Вспомним знаменитое сновидение об инъекции Ирмы. Тут Фрейд напрямую говорит об истине
сновидения – при этом, истине, касающейся уже его самого. Вопрос в том, что для истины уже
самого Фрейда нужен кто-то другой, перед кем можно было бы ее озвучить. Этим другим
становимся все мы – фрейдовы читатели и критики – «подобно тому, как сновидение, увиденное в
период анализа, адресуется аналитику, Фрейд в этом сновидении обращается уже ко всем нам»
(5, с.243). Истина в этом случае отнюдь не тождественна смыслу сновидения, как можно подумать
на первый взгляд. Смысл и сам Фрейд оценивает скептично: «Я отнюдь не утверждаю, что вполне
раскрыл смысл этого сновидения и толкование его лишено каких бы то ни было пробелов» (7).
Истина для Фрейда есть то, что изначально обуславливает наличие всякого смысла, то, что делает
смысл возможным. Истина есть условие смысла.