12
влечение максимально быстро, путем «короткого замыкания»,
заставляя каждый организм двигаться к смерти своим путем
(3).
Если у З. Фрейда оппозиция «влечение к жизни – влечение к
смерти» еще довольно четко просматривается, то Ж. Лакан
даже и не пытается поддерживать эту оппозицию. Для него
всякое влечение одновременно – и сексуальное, и влечение
смерти. Кроме того, Ж. Лакан настаивает на частичном
характере любого влечения. В теории З. Фрейда частичные
влечения в эдипов период собираются под эгидой
генитальности в некое целое, и гениталии центрируют
сексуальный интерес ребенка. Ж. Лакан в отличие от З.
Фрейда настаивает на том, что влечения всегда сохраняют
свою частичность и никогда не достигают гипотетически
завершенной организации. У него нет никакой полной
интеграции влечений, их гармоничного слияния в единое
целое. Подобная интеграция невозможна как в случае
сексуальных влечений, так и в случае влечений к смерти. И те,
и другие сохраняют свою частичность, как в проявлении, так и
в объекте, на который они направлены. Разнообразие
частичных влечений образует желание, оно входит в
символические отношения с объектом, конституируя его.
Ж. Лакана интересует желание как таковое, желание без
объекта, так как важны причина и источник его возникновения.
Источником желания служит изначальный «разрыв» (Unbegriff)
или «”зияние” субъекта, имеющее центральное значение во
всем человеческом опыте» (4). «”Желание” обязывает
рассматривать свойство “быть” субъекта только в связи с
“зиянием”, являющимся источником любого движения,
оживления»
(5).
Предполагаемый
объект
желания
непосредственно связан с воображаемым порядком и
фантазией, с фантазматическими отношениями желания к
символическому порядку Другого. Фантазм − это и
последнее доказательство того факта, что желание субъекта
– желание Другого, и способ, позволяющий субъекту ответить
на вопрос, каким именно объектом он является в глазах
Другого, в желании Другого. С точки зрения Ж. Лакана,
«именно на этом уровне игра в прятки с собственным Я
достигает своей кульминации, и узнать, где же именно оно
находится, необычайно трудно» (6). Значение фантазма в
отношениях желания и объекта заключается в том, что
реализация
и
манифестация
влечений
становятся
возможными
как
обмен
означающими
по
поводу
означающих.
Таким образом, фантазм позволяет означающим смерти
присутствовать в символическом порядке, не нарушая при
этом либидозной направленности частичных влечений.
Наслаждение, достижение цели влечений является побочным
следствием
некоторого
обмена,
так
называемым
«прибавочным
наслаждением».
Таким
образом,
для
достижения любой цели (в том числе и смерти) субъект
вынужден
обращаться
к
Другому,
участвовать
в
символическом обмене по поводу означающих (в том числе,
и означающих смерти). «Мое» Я обретается лишь в той
ситуации, когда появляется Другой, «мое» наслаждение
возможно лишь там, где есть фантазм, заменяющий Другого
в этом символическом порядке. Благодаря этому возможно