29
Для Лакана смерть 6 – закономерный итог, следствие уже самого
присутствия субъекта в мире. Признание собственной нехватки, а не
столкновение с ней, как с неприятной неожиданностью, или же стыдливое
прикрытие смертности каким-либо культурным представлением о смерти –
есть одна из ключевых задач психоанализа.
"Другой" и "желание" как основа лакановской "онтологии"
Вновь речь идет о том, что такое человек, что такое человеческое "Я" и каким
образом человеческое существо появляется на свет. "Посредством появления
другого я даю возможность выносить суждение обо мне как об объекте, так как я
являюсь другому именно как объект. Однако этот объект, явившийся другому, не
есть пустой образ в уме другого" [18] – пишет Ж.-П. Сартр в работе "Бытие и
ничто". Действительно, что можем мы знать о себе, как не то, что дает нам
Другой? Человеческое существо не может быть вынесено за пределы себя
самого, чтобы стать "объектом" для собственного восприятия. Учитывая ту
фундаментальную расщепленность, которую предполагает в субъекте Лакан,
наличие отчуждающей субъекта от себя самого инстанции "Я". Другой
оказывается тем посредником, благодаря которому расщепленность
преодолевается и человек достигает воображаемой целостности внутреннего
дискурса.
Внутренний дискурс и есть то проблемное поле, которое является
пространством где разворачивается психический конфликт, и прояснение
которого психоаналитик ставит своей первоочередной задачей. "Итак, другой
является неизбежным посредником, соединяющим меня со мной самим"[18].
В творчестве Лакана термин "Другой" появляется в 1930-х годах. Изначально
этот термин просто означал "других людей", но, вероятно, после знакомства с
Гегелем посредством А. Кожева, Лакан придает ему абсолютно новое
значение. "Существует два других, - скажет в 1955 по меньшей мере два, и их не
надо между собой путать - это Другой с большой буквы (А = Autre) и другой с
маленькой буквы (а = autre), который и есть мое собственное Я. Именно с
Другим, с большой буквы, имеет дело функция речи" [12, с.338]. Начать имеет
смысл с определений этих двух "других" - маленький другой – это иллюзорный
другой, на самом деле являющийся отражением и проекцией "Я". Фактически,
именно маленький другой и есть то видимое, что являет собой субъект.
Маленький другой полностью относится к порядку Воображаемого – в то время
как большой Другой – наоборот, является нам из символического поля.
Лакановское определение Другого – вторит сартровскому описанию - "Большой
другой
представляет
собой
радикальную
инаковость,
друговость,
Интересно, что Лакан напрямую призывает Хайдеггера в свидетели
собственных размышлений. В работе "Функция и поле речи и языка в
психоанализе", он отмечает, что влечение к смерти в сущности выражает
"предел исторической функции субъекта. Пределом этим является смерть -
не как случайный срок индивидуальной жизни, и не как эмпирическая
уверенность субъекта, а, согласно формуле Хайдеггера, как «абсолютно
собственная, безусловная, неизбывная, достоверная, и как таковая,
неопределенная возможность субъекта», где субъект понимается как
обусловленный своей историчностью".
6