27
понять ее.) Пример, как нам кажется, показателен. Один и тот же человек –
Лакан – что-то говорит, однако всего одно слово меняет характер общения –
говоря Миллеру «ты» Лакан становился «как бы» его отцом, говоря «вы» - равным
собеседником, коллегой.
«Субъект психоанализа — не человек и не его абсолютное отсутствие
(вульгарно понятая «смерть человека»), но отсутствующий субъект». [9,с.374].
Такая формулировка нам кажется наиболее приемлемой, особенно учитывая
полную антонимичность «Отсутствия» хайддегеровскому «Присутствию». Однако,
на деле, между ними не так уж много отличного. Субъект Лакана можно
рассматривать как нечто соразмерно определенное бессознательным
(отсюда и бессознательный субъект, или субъект бессознательного), языком
("бессознательное структурировано как язык"), а также опосредованностью
желания ("я – это Другой"; "бессознательное это дискурс Другого"). При этом,
отметим, что язык, бессознательное и желание – удивительным образом
переплетаются в логике Лакана.
Отметим для себя то, что лакановский субъект, в силу вышеперечисленных
влияний – расщеплен, отчужден сам от себя наличием "собственного Я",
которое как мы знаем, возникает из воображаемых идентификаций.
Расщепленность эта вызвана тем, что человек отнюдь не "природное" существо:
"у человека связь с природой оказывается искаженной в силу наличия в недрах
его организма некой трещины, некоего изначального раздора" [17, с.512]. Лакан
не верит в какую-бы то ни было изначально заданную природу, будь то природу
человеческую или какую. Это расщепление на стадии зеркала сменяется
видимостью, иллюзией целостности, которая выказывается нам как наше
собственное знание "Я есть…". Это "расщепление" дает о себе знать при
психозе, в том состоянии, которое описывает с экзистенциально-
феноменологической точки зрения Рональд Лэйнг как "разделенное Я" 5 .
Субъект – это не центр индивида - "субъект децентрирован по отношению к
индивиду" [12, с.15]. Это лишь то, через что нам является язык, в том числе язык
бессознательного; субъект – это то место, в котором происходят изменения,
взаимодействуют влечения, желание, и другие психические механизмы. Однако,
эти процессы – постоянны; это повторение и создает как раз-таки иллюзию
"жизни", внутри этой пустоты, которую мы ошибочно принимаем за субъект. Но
парадокс в том, что именно отсутствие мы вынуждены признавать субъектом;
ведь ни одна другая психическая инстанция – ни "Я", ни "Оно", ни "сознательное",
ни "бессознательное" не может, что называется, говорить от лица всего
человеческого существа. Все инстанции выражают лишь свою волю, и потому
субъект – совокупность этих "волений", который он переживает как свои
собственные.
Хайдеггер и Лакан схожи в том, что для первого субъекта, как такового нет,
для второго субъект заключается в его отсутствии. При этом, оба полагают
истину за пределами субъекта или Присутствия – ни в чем ином, как в особой
расположенности в отношении к бытию. Экзистенция структурно состоит из
"экзистенциалов", подобно тому, как субъект Лакана совокупно подчинен и
является место пересечения желания, бессознательного и языка.
5
См. работу Рональда У. Лейнга «Разделенное Я», Киев, ГБУЮ, 1995