25
Однако, ставить эту "субъективность" в центр человеческого существования,
экзистенции – значит, перечить психоаналитической доктрине, которая
утверждает, что ядром личности служит как-раз таки бессознательное, то есть
то, что не понимается.
И сейчас самое время обратить внимание на мысль Хайдеггера из все
того же "Европейского нигилизма". Вначале, как и было приведено в эпиграфе,
Хайдеггер задается вопросом:
"Почему
этот человеческий
субъект
накладывается на "Я", так что субъективность равнозначна сфере "Я"?" [21, с.118].
Хайдеггер указывает нам на то, что до Декарта, все сущее (существующее)
обладала статусом "субъекта", и лишь после Декарта только человек "входит в
роль подлинного и единственного субъекта". Это произошло из-за желания
человека обеспечить себе место единственного центра, господствующего
начала на всей Земле. Как в высказывании Протагора - "Человек есть мера всех
вещей, сущих - что они существуют, несущих - что они не существуют". Быть
мерой всех вещей, и как следствие, вероятно, и себя самого - вот в чем задача
субъекта Нового времени, который плавно перекочевал в новейшее время.
Однако, Фрейд указал, что знание о себе самом - это миф, и реально оно
лишь постольку, поскольку и сам миф не лишен доли реальности в себе
самом. Вопрос вновь касается истины – и наибольший вклад в проработку этого
вопроса сделали венские истерички, благодаря которым Фрейд понимает
существование психической реальности, в которой с точки зрения
Аристотелевской логики "ложные" сведения (идея соблазнения) имеют такое же
отношение к субъекту, как и мнимая "действительность". Именно поэтому,
"основой анализа, особым присущим ему измерением становится
реинтеграция субъектом собственной истории вплоть до ее последних
ощутимых границ" [13, с. 20].
С другой стороны, субъект есть необходимое "логическое подлежащее,
предмет суждения, объект рассмотрения" [15, с.5]. Без субъекта, было бы
крайне непросто выстроить научный базис, который сегодня обеспечивал бы
наше существование как можно более удобными условиями. Впрочем, как и к
любому допущению, нам стоит относится к субъекту с осторожностью - не
позволяя ему становится ни "очевидным", ни решающим фактором во всех
возможных исследованиях.
Теперь же, обозначив проблемное поле, являющееся таковым как для
Лакана так и для Хайдеггера одновременно, стоит перейти к вопросу о
разрешении этой проблемы. Мы уже неоднократно упоминали, что Хайдеггер
фактически не использует понятие "субъекта" в своей философии; однако
перед Лаканом стоит не только "теоретическая" задача, но также и
"клиническая". В этом соотношении как раз и кроется настоящий конфликт
между Хайдеггером и Лаканом, поскольку в теоретическом плане оба они
могут прекрасно "сожительствовать", в то время как в деле клиники, т.н.
"лаканизм" противоречит "экзистенциальному", или "dasein-анализу".
Хайдеггер усматривает проблему в том, что вопрос о бытии был предан
забвению. Для того, чтобы возобновить его, он решает "разобрать бытийный
вопрос в аспекте приведенных структурных моментов" [28, c.5]. Для того, чтобы
понять этот вопрос, требуется выяснить, "с какого сущего надо считывать смысл
бытия?"[28, c.7]. Очевидно, что с того сущего, которое способно вопрошать о