Опера «Хованщина», Мариинский театр
Ирина Архипова
Марфа («Хованщина»)
В постановках Большого того времени партия Марфы был
откорректирована в угоду идеологическим соображениям,
в результате из оперы почти исчез этот центральный образ,
исчезла линия самопожертвования, духовности, нравственности. Возрождение Марфы, какой ее замыслил Мусоргский, — во многом заслуга Архиповой. В творческой жизни
Ирины Константиновны было немало разных постановок
«Хованщины», и в каждой к образу ее Марфы добавлялись
новые краски, новые грани характера.
«В советских постановках получалось, что она
просто мстит молодому князю Андрею Хованскому изза ревности к иноверке, немке Эмме, потому и ведет
его на огонь. У Мусоргского же поступок Марфы продиктован не просто большим чувством, а великой верой и жертвенностью. Она считала, что должна очистить Андрея от греха, поскольку он нарушил клятву,
увлекшись Эммой, а для этого должен вместе с Марфой пройти через огонь, подвергнуть себя самосожжению, чтобы стать чистым и попасть в рай. Это была
совсем не та Марфа-раскольница, к которой привыкли в Большом театре, «приглаженная», чтобы ее поняла публика, воспитанная в духе атеизма. Это была
женщина, перед которой хочется преклонить колени».
Ирина Архипова
Владимир Атлантов
Самозванец («Борис Годунов»)
Поколение великих певцов, которому принадлежит Атлантов, помимо оперных постановок оставило нам в наследство множество прекрасных грамзаписей. Например, запись
«Бориса Годунова» 1985 года, в которой Самозванца поет
Атлантов, Марину Мнишек — Елена Образцова, а царя Бориса — Евгений Нестеренко. Это вариант постановки, так
и не увидевшей сцену из-за своей продолжительности, в нее
включены номера, обычно сокращаемые. И прежде всего —
это номера, связанные с героем Атлантова: большая сцена
в комнате Марины Мнишек и диалог Самозванца с Рангони
30
у фонтана. Атлантов наполняет образ роскошью своего голоса, радостью, но вместе с тем и озлобленностью, делая
его антиподом Бориса и его достойным противником. Самозванец здесь — это и победитель, и жертва в одном лице.
«Я придумал такого Самозванца: он сознательно
Марину заманивает. Ему нужно получить от поляков дополнительное количество войска, поэтому он ее соблазняет и как мужчина, и как политический деятель. Его
любовное признание — это политический торг. Стоя
на коленях перед Мариной, я поднимал голову и через ее
плечо бросал взгляд на Рангони. Это я делал специально, показывая, что он видит Рангони, понимает его значение в ситуации. Он знает, чего хочет, и, в конечном
счете, он все-таки добился своего, он получил эти полки. На мой взгляд, “Борис” был одной из самых лучших
постановок, в каких мне вообще довелось участвовать.
А как зрелище, как представление — это вершина искусства Большого театра. Вы почитайте прессу, когда мы
возили эти спектакли в Ла Скала, в Америку. Все там
на ушах стояли!»
Владимир Атлантов
Елена Образцова
Марина Мнишек («Борис Годунов»),
Марфа («Хованщина