ПРАВИЛЬНО ЛИ МЫ ЧИТАЕМ ПЕРВУЮ СТРОФУ " ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА "?
¹ 3-4( 17) 2017
Ëèíãâèñòèêà
Мақала А. С. Пушкиннің " Евгений Онегин " шығармасының лексикалық-стилистикалық ерекшеліктерін зерттеуге арнаған. Мақала авторы шығарманың бірінші шумағына стилистикалық талдау жасай отырып, поэтикалық формалардың лексикасемантикалық мәніндегі ерекшеліктерге назар аудартады.
Статья посвящена изучению лексико-стилистических особенностей произведения А. С. Пушкина " Евгений Онегин ". Автор статьи путем стилистического анализа первой строфы произведения разъясняет некоторые особенности лексическосемантического значения поэтического форм.
ЧУТЧЕНКО ЕЛЕНА МИХАЙЛОВНА
учитель русского языка и литературы КГУ " Средняя общеобразовательная школа № 15 " города Семей
The article is devoted to the study of the lexical-stylistic features of the work of Alexander Pushkin " Eugenij Onegin ". The author of the article, through the stylistic analysis of the first strophe of the work, explains certain features of the lexical-semantic meaning of poetic forms.
ПРАВИЛЬНО ЛИ МЫ ЧИТАЕМ ПЕРВУЮ СТРОФУ " ЕВГЕНИЯ ОНЕГИНА "?
Александр Сергеевич Пушкин, возражая критикам языка и стиля " Евгения Онегина ", бросил им суровый и справедливый довод: " Грамматика наша еще не пояснена ".
И что же? Проходит более ста лет и один из основоположников современной русской грамматики, ученый- академик В. В. Виноградов свое " Введение в грамматическое учение о слове " начинает тем же самым признанием: "… В грамматике современного русского языка разногласий и противоречий больше, чем во всякой другой науке … Грамматический строй русского языка плохо изучен ". Труд этот написан в 1947 году, а Пушкин свои слова о грамматике написал еще в 1830 году. Значит ли это, что русские лингвисты-грамматисты и лексикографы плохо работали? Конечно, нет! Русское языкознание гордится целым созвездием имен ученых. Причина именно в том, что русский язык- это поистине " едва пределы, имеющие море ", как справедливо о нем сказал Ломоносов. От необъятности задачи и неполнота ее исполнения! Поэтому цель нашей работы- определение основного грамматического смысла первого четверостишия романа А. С. Пушкина " Евгений Онегин ", и толкование значения правильной расстановки знаков препинания в нем. Наша задача на данный момент- доказать, что стилистика должна исследовать не только опыт художника слова, но и живую действительность языка.
Для решения поставленной задачи необходимо разобраться в значении правильного употребления грамматики в системе современного русского языка. Академик-лингвист Шахматов утверждал: " Главный и единственный авторитет в языке- это обычай, употребление ". И особенно дорого для писателей и поэтов, что этот великий лингвист к авторитету народа в языке присоединяет авторитет писателей. А В. В. Виноградов в свое время указывал, что главнейшие изъяны русской грамматической науки относятся главным образом к учению о слове и предложении, особо и многократно подчеркивает, что для построения " грамматической системы современного русского языка ", для того, чтобы преодолеть " причину блужданий современной грамматики ", необходимо " шире привлекать свежие факты живого языка ". Однако трудно
полностью согласиться в этом с Виноградовым, потому что в повести " Станционный смотритель " Пушкин, заменив " кто с ними не бранился " на более точное, многократное " кто с ними не бранивался ", предпочел просторечное слово нейтральному. Можно с уверенностью сказать, что просто в духе языка Пушкин избрал более точное слово, так как здесь речь идет именно о многократности, повторности, длительности: " не бранивался ". А в " Евгении Онегине " Пушкин не постыдился употребления устаревшего наречия намедни: Порой дождливою намедни Я, завернув на скотный двор … Нападки на просторечивый словарь у Пушкина к " Руслану и Людмиле ", " Полтаве ", " Евгению Онегину "- это, по сути, брезгливо-классовое отношение к литературным нормам в императорской России, где выражалось безотчетное отвержение " мужицких " слов и наречий. Приверженцы литературных норм того времени находили низкими, бурлацкими, " неприличными для дамских ушей "( как жаловался сам Пушкин), такие слова и выражения, как: " усы ", " визжать ", " вставай ", " расцветает ", " ого ", " пора ", " хлоп ", " молвь ", " топ ", " дровни ", и множество других.
У Пушкина, чуть ли не впервые в поэзии можно было встретить вопреки лексическим литературным нормам слова " тын ", " крапива ", " кружка ". Это в то время казалось очень дерзким. Вспоминая об этом, Белинский писал: " Теперь всякий рифмач смело употребляет в стихах всякое русское слово, но тогда слова, как и слог, разделялись на высокие и низкие, и фальшивый вкус строго запрещал употребление последних. Нужен был талант могучий и смелый, чтобы уничтожить эти австралийские табу, в русской литературе. Теперь смешно читать нападки тогдашних аристархов на Пушкина- так они мелки, ничтожны и жалки; но аристархи упрямо считали себя хранителями чистоты русского языка и здравого вкуса, а Пушкина- исказителем русского языка и вводителем всяческого литературного и поэтического безвкусия ".
В наше время необходимо вспомнить, что еще в XVIII веке была попытка создать жесткий нормативный словарь с неодобрительными и запретительными
32