А сейчас как бы разучились радоваться : давно забыли , как варится сыра , и столов на улице праздничных давно уже нет . Опустела улица ...
. Так думал он , сидя на сырой земле , и понял , почему он , Старик , который не сегодня-завтра умрет , полез в чужой сад . Глядя на звездное небо , он понял , почему плачут старые люди - мы отрываемся от пуповины , пытаемся увязать нить , а дни рвут ее и рвут , и на старости , оглянувшись , видим обрывки нити той , которую всю жизнь пытались связать . Старик ощущал необыкновенную легкость , он был счастлив , понастоящему счастлив . Долго он так сидел , потом встал , подошел к забору и полез , перебирая руками камень за камнем . Он уже по пояс на уровне улицы , силы стали покидать его , он перегнулся так , что лицом уперся в землю , из последних сил оттолкнулся и , обессиленный , распластался поперек улицы . Было уже поздно . Все спали .
Он уже не помнил , сколько пролежал , за это время никто так и не прошел по улице , только бездомная собака подошла , понюхала недоуменно и , мотнув головой , отошла .
Старик долго лежал в пыли деревенской улицы , он тяжело дышал . Влажная пыль лезла в глаза , щекотала ноздри , но он не двигался , ему казалось - шевельнись он , и детство ускользнет . Наконец , он осторожно перевернулся на спину , и звезды стали надвигаться на него , стрекоча кузнечиками , и он с облегчением выдохнул - не ушло . Он знал , что всю ночь детство будет с ним , и утром Старик не отпустит его : будет долго лежать в постели , глядя в прокопченные многовековой копотью потолочные бревна и будет видеть в маленьком окошке восходящее солнце и еще не зашедший месяц . “ Да , - подумается Старику . - Вот уже и жизнь прожил ”. Вошел в дверь , а вылазит в окошко , и на прощание увидит , что комнатка его - не просто серенькие стены , они , оказывается , расписаны узорами , рядом с дверью - незамысловатыми , а ближе к окошку - сложными .
Вошел в дверь , а вылазит в окошко ... И все ? Старуха удивится , что Старик , обычно встающий рано , что-то
83