поместил одинокого человека , на другой - людей остальных , и отделил бес человека от людей . И одел бес землю и небо в бетон и пустил по небу громадных птиц со злыми глазами .
И ступал человек по бетону и взирал человек на бетон и не было тому бетону ни конца и ни края . А на другой половине веселились люди , прилипшие друг к другу , так им было тесно , опускали глаза к земле , а видели чьи-то башмаки и не видели , что земля в бетоне , поднимали глаза к небу и видели чужие носы и подбородки и не видели , что небо в бетоне . И было им хорошо , они веселились и смеялись и слышали они в небе клекот злых птиц и почему-то с грустью говорили - “ журавли полетели ”.
Летели злые птицы медленно , поскрипывая крыльями , а за ними тяжело ступая шел человек , и влетели птицы в магазин , в его магазин , бились , прогибали витрины , оставляя на стеклах кровавые кляксы , летали по прилавкам , с грохотом сшибая консервы , топтали колбасу , прохожий прилип лицом к витрине , щеки его расплылись по стеклу , добрые его глаза плавали в громадных красных глазницах , ему нравилось это месиво , он любил этих птиц , и на плече у него сидела птица
- помесь вороны и грифа , она приговаривала - “ так их , так их ”.
Директор носится по магазинам , утопая в мясном и стекольном месиве , и кричит , и в крике этом все исчезает , нет ни леса , ни гор , ни птиц , ни земли , одетой в бетон , а есть большой город , он видит свой магазин , а ему не хочется ни города , ни магазина , он ищет избушку , отца и Фолкнера , Горную речку . И он видит и отца , и Фолкнера , и избушку , только они далеко-далеко , и все это плывет по огромному гулкому небу и улетает к далеким голубым землям , туда , куда улетают добрые птицы , куца летаем и мы во сне , или летали .
Летят по белому снегу голубоглазые лайки , музыка опускается из давних снов и пахнет она зубным порошком . Дочь теребит одеяло . . - Папа , мама говорит , что ты на рабспу опоздаешь . Он смотрит на нее будто впервые видит , ему покойно , он
107