154
Фэнбун
Света Лита
*** целый вечер не о чем говорить проливные дожди
( Ольга Черных)
Молчание было тяжёлым, как тучи над городом. Переглядывались, переписывались, слали друг другу лайки; смайлики— светлые пятна в бесконечных вечерах, сначала бледно-серых, как печаль, а под конец чёрных, как пустота, в которой даже горю нет места.— Как думаешь, скоро они догадаются?— новенький со щенячьим интересом разглядывал сверху макушки, подсвеченные мониторами, экранами, дисплеями и— реже— зажигалками.
— Мне почём знать,— бывалый плотнее завернулся в дождевик и прикурил ещё одну вонючую папиросу от предыдущей.— Обычно вообще не догадываются. Просто кто-нибудь в конце концов поднимает голову— например, к небу— и заговаривает с кем-нибудь.— А в этот раз?..— Ну, может, в этот раз они молчат чуть дольше …— … и кто-то где-то уже строит ковчег?— Да вроде не было распоряжений …— с лёгким беспокойством бывалый вынул откуда-то из-под мышки маленький засаленный блокнот и сверился с пометками.— Не строит. Если что— вплавь.
Новенький поёжился, некоторое время с надеждой смотрел вниз. Там, прикрытые зонтами, скользили жизни, одна мимо другой— гибкие параллели, которым не суждено пересечься. Скользнул взглядом в прикрытое шторой окно— когда ты ангел, тебе многое позволено.
За шторой было мало места— еле-еле уместиться двоим и кошке. Он— у рвущегося взрывами монитора, а у неё из торшера льётся свет, из книги— слова, из кошки на коленях— покой. Она подняла глаза от книги— так человек непроизвольно оборачивается, ощутив взгляд— не потревожив кошку, дотянулась до дремлющего телефона. Экран ожил, она улыбнулась.
— Знаешь,— сказала она в мужественную спину, заслоняющую её от( пусть и виртуальной) войны,— сегодня в Армении День библиотекаря.
Молчание тяжелело с каждой секундой, но за мгновение до превращения в тучу череда взрывов вдруг прервалась, а мужественная спина одним движением превратилась в Лёшку. Глаза красные от монитора, улыбается рассеянно.— Тогда за вином? Волшебное заклинание прозвучало, и дождь исчез, ушёл из города, оставив следы на улицах, крышах и зонтах.
Новенький быстро отвёл взгляд и с притворным протяжным вздохом уставился в стратосферу.
Бывалый неодобрительно покосился на него, потом глянул вниз. Под стоптанными подошвами его ботинок, парящими в пустоте, луна который век выходила на бис. « Ну, а сколько тут сидеть »,— словно уговаривая себя, пробормотал он себе под нос и детскими шаткими буквами вывел в блокноте: « ЛЮДИ ОБЩАЮТСЯ. ДОЖДЬ ПРЕКРАЩАЕТСЯ ».
Затем оба исчезли.