P. S.
Михаил Казиник
Искусствовед, музыкант, писатель, поэт, философ, режиссер и страстный просветитель рассказал ЧД о великой трагедии цивилизации, об эстетических свойствах бизнеса и музыке, « снимающей комки »
Интервью Тимофей Кареба Фото Юрий Цой
Скажите, был ли момент в вашей истории, когда вы вдруг отчетливо почувствовали и увидели свое будущее? Да. Он был, когда мама и папа поняли, что я могу стать музыкантом. Они сделали умную вещь. Приглашали гостей, друзей в квартиру. Была занавесочка малиновая, папа выходил и говорил: « Выступает Михаил Казиник!»
Но там не было никаких « народный артист »?... Нет, там не было ничего. Просто: Михаил Казиник. Моцарт, « Аллегретто ». Выходил Михаил, кланялся, публика аплодировала, он играл. И вот однажды я понял, что мне аплодируют только потому, что я сын папы Семена Михайловича и мамы Беллы Григорьевны. Они хорошие, они добрые, но не думаю, что им было интересно. И я захотел кое-что узнать о том, что играю. Например, « Тоска по весне » Моцарта, песня в переложении для скрипки. Оказалось, что эта веселая детская песенка, в которой есть слова « лошадку ставлю в угол », « приди весна, и скоро вдруг рощи зацветут », вот эта вот простая « Та-там та-там та-там-там »... Вдруг я начинаю читать и понимаю, что это не детская песенка Моцарта, как многие думают. Он умер, как известно, в начале года, не дождавшись весны. И он это понимал, как и всякий гений, чувствовал свою смерть. Он написал ее во время « Реквиема », а « Реквием » ему писать было нельзя, потому что всю свою жизнь он сражался со смертью. Он чувствовал, что ему мало остается жить, и в каждом произведении у него на мгновение проявляется образ смерти, и он прикладывает все свои силы, чтобы его победить. То, что Пушкин понял и назвал « виденье гробовое, внезапный мрак иль чтонибудь такое...» То есть, никто так не понял Моцарта, как Пушкин.
И как вы? Во всяком случае, я понял, что Моцарт своей детской песенкой заклинал приход весны. Чтобы не смерть до весны. И я рассказал это папиным гостям. Вместо того чтобы играть, рассказал эту тяжелую уникальную историю. После этого гости слушали чрезвычайно внимательно, некоторые даже пустили слезу. Тогда я понял, что обладаю некой уникальной силой рассказа, который подготавливает людей и усиливает действие музыки. Это не то, что какой-то Миша Казиник играет на своей маленькой скрипочке какую-то песенку, а то, что эта песенка – целое понятие в человеческой жизни. Я тогда это не мог так сформулировать, но понимал, что если почувствую, поделюсь, смогу людям это рассказать, то музыка обретет невиданную силу.
Став старше, я понял, что главные враги великой музыки – это радио и телевидение. Они могут даже давать классическую музыку, но миллионы нормальных людей эту музыку выключают, « потому что не люблю ». А на самом деле они выключают не потому, что не любят. Просто их приемник не настроен на эту передачу. Их приемники настроены на бытовую передачу. Человек моет посуду, и тут включается Бетховен. Человек не может перестать мыть посуду – и он выключает Бетховена. Подсознательно делая правильно, не позволяя Бетховену прийти в кухню и аккомпанировать мытью посуды. Понимаете? Правильно! То есть миллионы людей создают себе в жизни условный рефлекс: звучит классическая музыка – выключаю, потому что не люблю. И тем более за деньги не пойду в филармонию, где она же звучит, если я ее дома бесплатно выключаю.
Правильный неправильный рефлекс? Музыка, которая нужна каждому рожденному матерью и вскормлен- ному материнским молоком человеку, она, к сожалению, попадает в одно из самых страшных человеческих заблуждений! Тем более что глупые музыковеды назвали ее серьезной, отделив от всей другой музыки. Раз серьезной, то зачем же я буду напрягаться? Я и так напрягаюсь на работе, устаю... И тут появляется второй парадокс: музыка, которая есть игра с небом, которая построена по законам игры в бисер, радости, света и счастья, – она называется серьезной, она приходит в каждую кухню, она выключается, и создается условный рефлекс. Это одна из великих трагедий цивилизации. Если вы вспомните всю историю человечества, то музыка была одним из семи свободных искусств. Почему, кстати, свободных? Я у многих спрашиваю, и никто не знает. Все знают семь свободных искусств: риторика, музыка, математика, астрономия, геометрия, логика, грамматика. А почему свободных? Очень интересно! Если раб, убежав от хозяина, успевал получить диплом семи свободных искусств, то его уже нельзя было сделать рабом, он становился свободным человеком. Раб убежал, год скрывался и учился в Академии Платона – все! Он не просто свободен, он может быть избран в Сенат. Потому что он владеет риторикой, а владение риторикой – это вообще главное, это не только фигуры речи, это акценты, интонации, паузы, выделение ключевых слов, затушевывание ненужных связочных слов. И тогда появляется колоссальное внимание!
Итак, впервые идея пришла вам в голову в восемь лет … Второй раз я ее уже реализовал в 14 лет на первом курсе музыкального училища в Витебске. Тогда мне показалось, что те, кто сидит в детских колониях, ни в чем не виноваты. А виноваты судьба, обстановка, родители и школа. И я отправился в детскую
62 Человек Дела июль 2017