«… единственная красота – это правда, которая становится зримой »( городская скульптура...
Мальцевой, татарки Малики Исламовой, русского Володи Урусова и мальчика, который не помнил ни своего имени, ни происхождения. Шамахмудов назвал его Ногмат— по-узбекски « дар ». В контексте актуальных проблем межэтнического взаимодействия современных россиян и трудовых мигрантов из Узбекистана пример этой семьи выглядит особенно поучительно.
Все же большинству политического класса и общественности бывших советских республик хватает здравого смысла, чтобы не разрывать смыслообразующую ткань преемственности поколений и нравственных ценностей, скрепляющих сограждан не границами и паспортами, а общими исторической памятью и национальной гордостью, дающими надежду духовной стойкостью и бессмертной славой предков.
В то же время именно перелом эпох конца прошлого столетия обнажил амбивалентный характер и сложное переплетение идентифицирующих факторов в сознании и системе жизненных ориентиров, традиций и новаций в культуре народов бывшей империи, воплощенных в изобразительной пластике городской среды. Она не только навязывала вполне определенные стандарты интерпретации Добра и Зла, но и весьма точно оценивалась общественным мнением, как правило, концентрированно выраженным в язвительных анекдотах, частушках, эпиграммах. Приведем пример: « Ленин и Луначарский на выставке художников-футуристов в 1920 году.— Ничего не понимаю!— говорит Ленин.— Ничего не понимаю!— говорит Луначарский. Это были последние советские вожди, которые ничего не понимали в искусстве ». Еще один: « Кто такой Хрущев?— Мелкий художественный критик эпохи Эрнста Неизвестного ». Фольклор позволял не только переработать и внедрить в действительность противоречия между пропагандой и жизнью, но и интерпретировать официальный дискурс в контексте архетипических свойств этничности и общих гуманистических идеалов.
Многочисленные композиции и « статýи », изображавшие исполненных чувством социального превосходства трудящихся, пышущих здоровьем и атлетической силой спортсменов, стали неизбежным и заурядным фоном городской жизни, вряд ли способным очаровать население и туристов. Неслучайно пресловутая « девушка с веслом », сыграв свою роль в конструировании советского феминизма, в поздней истории СССР стала хрестоматийным примером бюрократической стандартизации жизненного пространства, поводом для бесчисленных пародий и насмешек над искусственным, но не искусным, навязанным символом бездарного и удушающего творческое начало администрирования, нивелирующей этатизации сложных культурных практик советской полиэтничной нации. Показательно, что в советское время крайне мало были распространены скульптурные воплощения природных объектов, соотносящихся с этнокультурным восприятием и преобразованием биологического разнообразия национальных республик.
Распад СССР и строительство новой государственности на его территории сопровождались глубокими трансформациями в самоидентификации граждан и самих субъектов международного сообщества. К тому же принципиальная особенность современной ситуации— повсеместный рост стремления представителей разных социальных групп сохранить этнокультурную идентичность и самобытность как ответ на нивелирующие эффекты глобализации. Это, в частности, выражается в возрождении национальных традиций и обычаев, этноконфессиональных форм и организации повседневных практик, в т. ч. в одежде, питании, досуге, демографическом поведении, образовательной и воспитательной сферах, в организации и эстетизации ландшафта, особенно городского. Как отмеча-
21