Современные проблемы сервиса и туризма 2010_v.4_#4 | Page 55

Инновационное развитие сервиса и туризма: миф или реальность? Научные знания в современном мире выходят на первое место в факторной иерархии экономического развития. Доля влияния научных знаний на мировой экономический рост составила в последней трети ХХ в., по разным оценкам, от 57 до 79 % его факторной обусловленности. Для иллюстрации их значения для современной экономики достаточно привести пример стремительного повышения продуктивности сельскохозяйственного производства. Так, использование результатов селекционной революции привело к двукратному повышению урожайности зерновых в развивающихся странах. В странах Азии и Южной Америки она возросла в 3 раза, с 11 ц / га в середине ХХ в. до 32 ц / га в конце столетия. Доля России на мировом рынке высокотехнологичной продукции составляет лишь 0,3 %. Это в 8,5 раз ниже, чем удельный вес российского ВВП. Данное положение не соответствует претензиям России на статус великой экономической державы. Она продает инновационного продукта в 130 раз меньше, нежели США. То, что сегодня является высокотехнологической продукций, со временем составит потребительский стандарт. Поэтому показатель в 0,3 % есть предупреждение — «набат» о том, до какого уровня может понизиться значение россий ской экономики в мире при сохранении существующей модели государственной политики. Казалось бы, сама постановка вопроса об инновационном развитии назрела. Однако… Риторика современного российского дискурса вокруг инноваций реанимирует времена обязательных цитат из постановлений партийных съездов. На словах — инновации, на практике — усугубляющиеся процессы сырьевизации и архаизации. В речах — призывы к инновационному прорыву, тогда как в реальности — патологическая боязнь перемен. Еще будучи кандидатом в президенты России, Д. А. Медведев сформулировал свою экономическую программу следующим образом: «Мы должны сконцентрироваться на своеобразных четырех «И» — институтах, инфраструктуре, инновациях, инвестициях». И вот, возникла острая потребность эти самые инновации представить. Правда, никто не знал, что это такое. Каких-то внятных руководящих пояснений свыше не имелось. Поэтому каждый стал представлять, что мог. Вновь оказалось востребовано искусство истолкования слов высшего руководства. Все теперь отчитываются за инновации, при том, что сам предмет отчетности никому не известен. Абсурд, достойный пера классиков сатиры. Каждый новый день не похож на предыдущий. Каждый из них приносит нечто новое, чего не было прежде. Нововведения в профессиональной деятельности, будь то сервис или туризм, также есть непрерывный процесс. В этом смысле инновация есть онтологическое свойство жизни, соотносимое с явлением изменчивости. Выдвигать инновационность в качестве критерия успешности при такой постановке вопроса бессмысленно. Но это очень удобно, если решать задачу выделения финансовых средств заранее известному адресату. Смотри опыт Сколково. Что же подразумевается в современной России под инновационно-активной организацией? Так, Центр исследований и статистики науки берет за основу своих статистических выкладок следующее определение: «Инновационно-активные организации — организации, проявившие в период обследования активность в области создания инноваций вне зависимости от того, привела ли эта активность к реальному появлению инновации. Фактически это организации, имеющие в отчетном году затраты на инновации независимо от степени их завершения». Такая формулировка предоставляет широкие возможности для имитации инновационности в условиях отсутствия реальных технических и технологических нововведений. Каждый хозяйствующий субъект может быть таким образом интерпретирован и как «инноватор», и одновременно как «ретроград». Ключевым становится право интерпретации. А оно в руках достаточно определенной группы лиц — «капитанов инновации». Все предельно банально: говорим инновационность, подразу- Дискуссионный клуб 53