Досуг периода нэпа в постсоветской историографии
В годы нэпа в досуговой и производственной повседневности жителей советской России ситуаций внешних провоцирующих « сигналов » было много, а вот внешние и внутренние сдерживающие сигналы оказались явно в дефиците. Это в значительной мере определило масштабность хулиганства, превратившегося в двадцатые годы в специфическую форму пролетарского досуга как в столичных, так и провинциальных городах. Основная масса хулиганских поступков совершалась на улицах, но не были забыты хулиганами и рабочие клубы, кинотеатры, пивные, театры и даже государственные учреждения [ 31 ].
Повседневной жизни и специфическому « досугу » казанских безработных в 1920-е годы посвящена статья А. В. Морозова. Для поставленных в жесткие условия элементарного выживания безработных основным местом и временем « досуга » становилось стояние в очередях на бирже труда и мытарства в многочисленных бюрократических кабинетах. Обычным явлением для отчаявшихся людей становилось пьянство [ 19. С. 157 – 165 ].
*****
Но, помимо девиантных форм досуга, отдых различных социальных групп существенно отличался: « ресторанный » досуг для нэпманов, коммерческие кинотеатры с широким репертуаром зарубежных фильмов для обывателей, рабоче-крестьянские клубы для широких народных масс и т. п. Все это происходило на фоне планомерного вытеснения из повседневности религиозных праздников. Населению предоставлялась возможность посещать вечера вопросов и ответов, музыкальные концерты, выставки и спектакли, секции и кружки, провести вечер в парке отдыха. Широкое распространение получили публичные лекции на разные темы, посещение изб-читален и народных домов [ 17. С. 178 – 179 ]. Неслучайно, к социокультурным сферам, наиболее затронутым переменами в двадцатые годы, современные исследователи, наряду с образованием, воспитанием и новым бытом, относят досуг и, прежде всего, просмотр кино и приобщение населения к чтению [ 12. С. 55 ].
В монографии С. В. Журавлева и М. Ю. Мухина рабочий досуг рассматривается как один из важнейших социальных факторов мотивации труда. В отдельной небольшой главе с характерным заглавием « Неплохо потрудились— ударно отдохнем » на примере Московского электрозавода анализируются основные формы организованного отдыха рабочих конца 1920-х— 1930-х гг.: отдых и лечение по профсоюзным путевкам в ведомственных домах отдыха и санаториях, деятельность специальных залов и уголков культуры и отдыха на самом предприятии, а также заводских литературных и иных кружков. Авторы отмечают, что за счет общественных фондов обеспечивались возможности почти бесплатных походов рабочих Электрозавода в театры, музеи и на выставки. Важное место в организации досуга занимала также работа спортивных и военно-технических кружков [ 11. С. 193 – 202 ].
В статье В. С. Тяжельниковой, посвященной повседневной жизни московских рабочих в двадцатые годы, упор сделан на доминирующие элементы традиционалистской культуры в рабочей среде Москвы, тесно связанной с деревней. Именно традиционализм во многом определял досуг рабочих, существенно зависящий от патерналистских позиций заводского руководства. А материальную базу коллективного досуга составляли самодеятельные театры, музыкальные и хоровые кружки, библиотеки и читальни [ 34. С. 194, 196 – 197 ]. Анализируя молодежную политику, автор показала, что досуг являлся важнейшим каналом влияния на заводскую молодежь. При этом « политическую корректность в проведении досуга » определяли комсомольские ячейки. Сюда включалось не только посещение театров и музеев, но и устройство благотворительных вечеров( например, в пользу безработной молодежи или неимущих учащихся), где кульминацией чаще всего были не поощряемые властями танцы [ 34. С. 215 ].
Досугу московских рабочих периода нэпа посвящены статьи И. Б. Орлова. С учетом наличия трех основных типов рабочих семей
Культура досуга в исторической ретроспективе 23