« всЮ ЖИЗНЬ В ДОРОГЕ – И УМЕР В ТАГАНРОГЕ »
Первые симптомы болезни проявились довольно быстро, но царь не желал с этим мириться и выполнил программу пребывания в Крыму до конца. Даже находясь уже в лихорадке, отказался остаться в Мариуполе и последние 90 вёрст до Таганрога проделал за восемь часов в закрытой коляске, в шинели, накрытый медвежьей полостью. Он вернулся, как и обещал императрице, 5 ноября [ 12, т. 4, с. 438 ].
В Таганроге состояние Александра I стремительно ухудшалось, и 19 ноября 1825 года русский самодержец скончался. Но даже мёртвому императору предстояло длительное путешествие. События междуцарствия надолго задержала отправку гроба с телом царя в столицу, лишь 29 декабря 1825 г. печальная процессия покинула Таганрог [ 12, т. 4, с. 439 ]. Путь лежал через Харьков, Курск, Орёл, Тулу в Москву. И, наконец, 13 марта состоялось погребение Александра I [ 12, т. 4, с. 249 ]. Его супруга ненадолго пережила своего венценосного мужа. Она скончалась по дороге в столицу и упокоилась в родовом склепе рядом с могилой Александра I 21 июня 1826 г. « Всю жизнь в дороге- и умер Таганроге »,- таков итог жизни императора Александра I, отражённый в саркастической эпиграмме явного недоброжелателя. Сколько в ней мрачной иронии, досады от того, что император предпочёл путешествия столь необходимым России реформам. Об этом много сказано и много написано. Для предмета нашего исследования важно другое: как повлияли путешествия, особенно заграничные на Александра I? Ведь аналогичная ситуация веком раньше привела нас к выводу о том, что заграница преобразила Петра I- Пётр I преобразил Россию [ 5, с. 372 ]. Почему эта формула оказалась недейственной в начале XIX века? Ведь начало царствования Александра I охарактеризовано Пушкиным как « дней александровых прекрасное начало », казалось бы, заграничные путешествия лишь добавляют новых штрихов к либеральным воззрениям молодого русского императора. Ещё во время Эрфуртских переговоров с Наполеоном в 1808 году он обратился к М. М. Сперанскому с вопросом: « Как тебе за границею?» Сперанский ответил: « У нас люди лучше, но здесь лучше установления ». « Это и моя мысль »,- продолжил государь [ 12, т. 2, с. 250 ].
Даже в 1812 году, уже после отставки и высылки из Петербурга автора грандиозного плана преобразования политической системы России М. М. Сперанского, Александр I характеризовал свою борьбу с Наполеоном как « последнюю борьбу независимости против порабощении либеральных идей, против системы тирании » [ 12, т. 2, с. 4 ]. Но затем более детальное знакомство с заграницей постепенно меняет отношение Александра I к либерализму. Ещё продолжаются реформаторские обещания о конституции и отмене крепостного права, но уже на фоне резкого охлаждения к европейским порядкам, в отношении к Франции доходящем до открытой ненависти. Так, в манифесте 1816 г. русский император называет Париж « гнездом мятежа, разврата и пагубы народной » [ 12, т. 4, с. 1 ]. С 1820 года перед нами уже консерватор, ставящий главной целью « укрощение стремлений народов, направленных на видоизменение их политического положения, где бы эти попытки не проявляли своего существования » [ 12, т. 2, с. 4 ], причём действительно всех попыток, невзирая на то, что их побудило к жизни, будь то « низменные бредни безбожных революционеров » или вполне справедливая борьба балканских народов за независимость.
Налицо эволюция Александра I-либерала к Александру I-консерватору. Заметим, что именно в это время значительная часть дворянской интеллигенции, попав в заграничный поход, напитывалась западными либеральными идеями, а русский монарх, взошедший с ними на престол старанием своего воспитателя Лагарпа, их утрачивал. Это противоречие, как известно, приведёт к возникновению в России оппозиции, но не той конструктивной, о которой рассуждал в Лондоне Александр I с представителями партии вигов, а оппозиции, ставившей целью насильственный слом существующего режима и даже убийство царя – бывшего либерала.
Однако, вернёмся к злой эпиграмме: « Всю жизнь в дороге – и умер в Таганроге ». Она звучит как обвинение в том, что пристрастие
Хронотопы культуры: исторический контекст и современность 21