« всЮ ЖИЗНЬ В ДОРОГЕ – И УМЕР В ТАГАНРОГЕ »
В марте 1821 г. австрийские войска захватили Неаполь, с освободительным движением на юге Италии было покончено. Казалось бы, Александру можно было вернуться в Петербург, но судьба готовила охранителям европейского спокойствия новые тревоги: в Пьемонте вспыхнула революция. Дело дошло до того, что царь предоставил русские войска в помощь Австрии, но к счастью, эта помощь оказалась невостребованной, и выступление было подавлено австрийскими штыками [ 12, т. 4, с. 192 ].
В Лайбахе Александра застала Пасха 1821 года, приходившаяся на 10 апреля. В это время гарнизон города составлял пехотный полк, состоящий из одних кроатов православного вероисповедания. Они обратились к русскому императору с просьбой отпраздновать Пасху в его походной церкви, на что было получено « высочайшее позволение ». « По окончанию заутрени, – писал очевидец, – государь позволил христосоваться со всею своею свитою, а равно и со всеми кроатами, а после обедни, по повелению императора, все кроаты разговлялись во дворце вместе с нашими русскими. Это произвело неописуемый энтузиазм и особенную любовь и преданность к нашему великому императору во всём гарнизоне. Так что австрийские высшие начальники замечали это очень не равнодушно » [ 12, т. 4, с. 195 ]. Да, не удержался « успокоитель Европы » и тут сорвать свою толику всеобщего благоговения …
Ещё одно событие отодвинуло сроки отъезда Александра из Лайбаха: генерал-майор русской службы князь Ипсиланти, грек по национальности, собрав отряд из греков, арнаутов и « русских удальцов » перешёл границу и вступил в Яссы. Это спровоцировало восстание греков в нескольких местностях. Хотя национально-освободительная борьба греческого народа против турецкого ига не имела ничего общего с революционными выступлениями в Европе, но она попала в один сравнительный ряд и вызвала резкую негативную реакцию всех членов Священного союза. Успехи Ипсиланти были недолги, вскоре он был разбит турками, сбежал в Австрию, где был посажен в крепость [ 12, т. 4, с. 200 ].
Только 1 мая 1821 года последовал, наконец, отъезд Александра I из Лайбаха. Обратное путешествие проходило не через Вену, а через Офен, а затем по Венгрии и Галиции в Варшаву. « Это обстоятельство, – по замечанию одного из спутников Александра, – не очень было приятно австрийскому правительству в виду встречавшегося на этом пути славянского населения ». В Офене царь остановился у венгерского палатина и вновь посетил место погребения своей сестры – великой княгини Александры Павловны [ 12, т. 4, с. 200 ].
В Варшаве Александру доложили о страшных последствиях греческого восстания. В Константинополе 74-хлетний патриарх Григорий был схвачен и повешен у входа в церковь, причём происходило это в день Святой Пасхи. Смертной казни подверглись ещё три митрополита, словом, восстание послужило поводом к повсеместному избиению христиан на всей территории Турции [ 12, т. 4, с. 201 ].
С тяжёлым сердцем 24 мая 1821 года возвратился Александр I в Царское Село, после отсутствия в России почти год [ 12, т. 4, с. 201 ]. Такое продолжительное, к тому же незапланированное пребывание за границей привело к тому, что в 1821 году император практически не покидал столицу, за исключением посещения грузинского поместья своего фаворита Аракчеева и осеннего смотра гвардейского корпуса в Белоруссии [ 12, т. 4, с. 226 ].
В следующем, 1822 году, Александр I совершил свою последнюю поездку за границу, и она должна была быть продолжительна- главам Священного союза предстоял очередной конгресс в Вероне.
Все участники конгресса отмечали перемены в Александре в сторону мрачной меланхолии. Австрийский император Франц вспоминал о высказанном ему русским самодержцем предчувствии скорой кончины, а глава внешнеполитического ведомства Австрии Меттерних очень точно подметил новую черту в характере Александра: утомление жизнью [ 12, т. 4, с. 261 ]. Всё время в Вероне царь провёл в большом уединении, обедал почти всегда один. Главное удовольствие состояло лишь в прогулках пешком и верхом. Предполагавшаяся первоначально поездка в Милан не состоялась
Хронотопы культуры: исторический контекст и современность 19