ЭКСТРИМ КАК КУЛЬТУРНЫЙ ФЕНОМЕН
Как отмечал М . Хайдеггер , многие считают , что смерть – это то , что присуще другим , но только не нам самим . Тем не менее , мы должны задумываться над смертностью собственного бытия [ 8 ]. Психологи , в свою очередь , отмечают , что их пациенты вытесняют вопросы , связанные с возможностью собственной смерти .
Экстремальный туризм как раз и позволяет человеку почувствовать возможность смерти как реальную угрозу жизни , встать лицом к лицу со своей смертью . В реальной экстремальной ситуации вероятность смерти перестает быть мало осознаваемой абстракцией . И только приняв свою смертность , пережив беспомощность , человек может жить более полной , насыщенной жизнью , ценя и осознавая каждый прожитый день и миг . Переживание конечности собственного существования способствует « восстановлению собственной глубинной действительности », которое необходимо для процесса « корректировки » и « проверки истинности » жизненных устремлений человека [ 7 ]. Таким образом , занятия экстремальным туризмом можно расценивать не как бессознательное стремление к смерти или игры со смертью , а как возможность глубоко осознать свою смертность и через это осознание начать жить более полной жизнью [ 6 , 128 ].
Вслед за осознанием неизбежности Конца , наступления смерти , человек приходит к вопросу о смысле своей жизни . Размышления на эту тему нередко способствуют самоактуализации , совершенствованию личности . Люди , которых не устраивает пустое , не наполненное смыслом существование , стремятся к постоянному развитию и совершенствованию . Они стараются быть активными во всем , в том числе в отдыхе . Активный , включая экстремальный , туризм побуждает личность к развитию . Оказавшись в экстремальной ситуации , испытав стресс , столкнувшись с прямой угрозой , личность стимулируется на серьезные внутренние изменения . Это может привести к переосмыслению собственной жизни , основных ценностей и целей . Экстремальный туризм , в этом случае , служит инструментом поиска смысла жизни , а , следовательно , развития и самосовершенствования личности . А . Давыдов , один из ведущих « экстремальных » каякеров России , говорит : « Каждый раз , повышая собственную планку в преодолении препятствия , ты получаешь взамен определенную степень свободы , раскрепощения . Эту новую степень свободы ты экстраполируешь на все прочие аспекты жизни . И понимаешь , что в окружающей жизни для тебя пропадают какие-то ограничения . Совершенно меняется жизненная философия . Ты как бы всякий раз собираешь определенные кирпичики , из которых выстраиваешь перед собой новую дорогу . Это бывает и с людьми , прошедшими свой экстрим в бизнесе . Для меня основной смысл экстрима – во внутреннем изменении » [ 7 ].
Здесь уместно сослаться на мнение социального психолога П . Шихирева о том , что сегодня все большее место занимает проблема потребности и способности человека трансцедентировать , выходить на новый уровень , соединяться с ним и забываться ( забывать себя ). Способы и формы этого трансцедентирования бесчисленны : от переживания творческого вдохновения до алкогольной эйфории ; актуальное стремление молодежи к экстремальным приключениям и проявлениям себя отражает эту тенденцию [ 7 ].
Кроме того , экстремальные путешествия способствуют также освоению новых социальных ролей – ( Я – путешественник , странник , экстремал ), что , в свою очередь , помогает сделать личность человека более устойчивой . Каждая новая социальная роль является как бы дополнительной « ножкой » опоры для самосознания человека , возможностью использования новых поведенческих стратегий , возможностью не потерять себя , если будет утеряна важная социальная ипостась .
Еще один аргумент в обоснование популярности экстремального туризма связан с последствиями утверждения глобальной информационной культуры . « Компьютеризированная цивилизация все настойчивее вводит нас в виртуальный параллельный мир , опосредуя им наше бытие в мире реальном »[ 3 , c . 847 ]. Грань между виртуальным и реальным миром
32 № 4 / 2008 Современные проблемы сервиса и туризма