ла вечеринки для тех, кто не вписывался ни в
▶ один соцклуб. Это было настоящее гнездо для
хипстеров, сумасшедших и бунтарей – будущих легенд искусства.
Здесь Йоко начала делать то, что никто до неё не решался: раздвигать границы искусства до состояния полного хаоса. Она создавала шум из тишины, заставляла людей смотреть на пустоту, слышать молчание. В 1964 году вышла её книга Grapefruit – странные инструкции, загадочные пожелания, вызов здравому смыслу. Кому-то казалось, что это бред, кому-то – новый язык Вселенной. Самый громкий её перформанс – Cut Piece. Представьте: девушка выходит на сцену, а зрители получают ножницы и начинают отрезать с неё куски одежды. Страх, уязвимость, доверие – всё перемешано в этом страшном танце. Кто-то восхищался, кто-то плевался, но никто не мог остаться равнодушным.
Йоко срывала маски с общества – своим искусством она бросала вызов каждому, кто думал, что всё уже известно и объяснимо. Её называли сумасшедшей, шокирующей, несуразной. Она была тем самым раздражающим элементом, который заставляет задуматься.
В итоге именно она стала лицом нью-йоркского авангарда, человеком, который изменил правила игры, сделав искусство не просто картиной на стене, а событием, испытанием и шоком.
ДЖОН И ЙОКО ЛЮБОВЬ, ИЗМЕНЫ И ЭПАТАЖ, РАЗДЕЛИВШИЕ МИР
Они встретились, как положено великим катастрофам, – на выставке современного искусства. Джон, искушённый в кислоте, медитации и женской преданности, наткнулся на маленькую японку с глазами, полными пустоты и концептуального презрения. Она показала ему работу, где на потолке надо было прочитать слово « Yes ». И он сказал себе: « Окей, пусть будет да ».
Дальше – как в плохом любовном романе и очень хорошем панк-манифесте: он бросил всё – жену, сына, « Битлз », славу – чтобы лежать с ней в кровати, под телекамеры, и проповедовать мир через одеяла. Йоко взяла себе Леннона как арт-объект: его гениальность – её материал. Он снимал с неё обёртки, она – его кожу. Их брали за душу и считали сумасшедшими. Она стала ведьмой, которая разрушила самую важную группу XX века. А может, просто первой женщиной, которая не захотела быть « женой рок-звезды », а сделала рок-звезду своей подписью.
Любовь была дикой, нарциссичной, болезненной. Были измены, психозы, потеря детей, герыч, побеги, « пробный развод » длиной в полтора года, любовница Мэй Пэн, которую Йоко же и наняла. Но через всё это – одна линия: бесстыжая, беззастенчивая вера, что искусство важнее вкуса, а любовь – важнее морали.
Они жили, как перформанс, и умерли, как легенда. Только она осталась.
СКАНДАЛЫ, ПЛАСТИК И УНИТАЗЫ ПОЧЕМУ АРТ-ПРОЕКТЫ ЙОКО НЕНАВИДЕЛИ ВСЕ
Йоко Оно – это имя, которое заставляло публику либо восхищаться, либо негодовать. Её проекты шли на опережение времени, ломали шаблоны, но часто воспринимались как провокация ради провокации. Когда она выводила унитаз на сцену или призывала людей разрезать её одежду, многие критики и зрители видели не искусство, а просто крик сумасшедшей.
В начале 60-х, когда на авангардной сцене царил дух свободы и эксперимента, Йоко была больше похожа на бунтарку в академии искусств – неформат,
www. russiantown. com
который все старались игнорировать. Её первые перформансы, такие как Cut Piece, были шокирующими, потому что они ломали все привычные рамки. Женщина, которая добровольно позволяла незнакомцам отрезать части своей одежды, казалась многим либо жертвой, либо манипулятором. В этом действии был заложен глубокий феминистский посыл – уязвимость и власть, доверие и контроль – но понимали это не все.
Её инсталляции с использованием пластиковых материалов, мебели, предметов повседневности – например, знаменитый Toilet( унитаз, выставленный в галерее), – становились объектом насмешек и презрения. « Что это вообще такое?» – вопрошали критики, привыкшие к классике и традиционным формам. Но Йоко продолжала делать своё – превращать мусор и бытовые объекты в символы современного мира, разрушать границы между искусством и жизнью.
Её голос, порой режущий, порой едва слышный, был похож на пробивающийся через бетон росток. Её музыка – набор странных звуков и криков – стала олицетворением внутреннего бунта и протеста. И хотя многие называли её голос « невыносимым », для Йоко это был способ показать, что красота и хаос могут сосуществовать.
Скандалы сопровождали её всю карьеру. Пресса любила подчеркивать её эксцентричность, критикуя внешний вид, акценты, поведение. Для многих она была не просто художником, а символом « вторжения » чужака в закрытый мир западного искусства. Она раздражала, но именно это и сделало её незаменимой.
Через всю эту бурю ненависти и непонимания Йоко шла, как корабль в шторм – неся на себе знамя свободы, перемен и протеста. Она доказала, что искусство – не всегда красота и гармония, иногда это вызов и даже агрессия.
Именно это и сделало её легендой – женщиной, которая не побоялась сказать громко то, что многие боялись услышать. культурный феномен
ФЕМИНИЗМ И ПАЦИФИЗМ
КАК ЙОКО ПРЕВРАТИЛА НЕНАВИСТЬ В ОРУЖИЕ СВОБОДЫ
Йоко Оно – не просто художница и музыкант, она – символ борьбы. Её искусство никогда не было красивым фоном для светских вечеринок, оно было оружием в руках женщины, которой пришлось выживать в мире, где её ненавидели, боялись и недооценивали.
В послевоенной Японии, а затем и в западном мире, женщины находились в угнетённом положении – общество требовало от них молчания, покорности и отсутствия амбиций. Но Йоко отказалась играть по этим правилам. Её перформансы – от Cut Piece до Instructions for Paintings – несли в себе мощный феминистский посыл. Она показывала уязвимость не как слабость, а как источник силы.
В Cut Piece она позволяла публике отрезать куски своей одежды, демонстрируя, как женщины подвержены воздействию общества и его желаний. Но в то же время это было протестом против насилия и контроля. Её тело – не просто объект, а поле боя, где разыгрывается драма власти и свободы.
Йоко постоянно говорила о необходимости мира. После встречи с Джоном Ленноном её пацифизм приобрёл особую силу. Вместе они устраивали антивоенные акции, такие как знаменитый « Bed-In » – медовый месяц на кровати в знак протеста против войны во Вьетнаме. Они превращали любовь в политическое заявление, в манифест мира.
Пацифизм для неё – это не просто идеал, а акт сопротивления. Она не боялась быть непонятым и отвергнутым. Её песня Imagine, написанная совместно с Ленноном, стала гимном надежды и мечты о мире без границ и войн. Через всё своё творчество Йоко превратила ненависть и непонимание в мощный инструмент свободы. Она доказала, что женщина, даже если её критикуют и обвиняют, может стать голосом перемен. Её феминизм –
9( 265) сентябрь 2025 51
⇒на стр. 52