41
ЖЕНЩИНА, КОТОРАЯ ПОЁТ
– Пока коплю. А вообще … Как говорил Булгаков, никогда ничего не проси у сильных, сами придут и все дадут.
– Странно, что до сих пор ничего не сложилось с вашим собственным театром – ни в бывшем кинотеатре « Форум », ни где-то ещё. Столько артистов меньшего ранга добыли себе помещения под именные театры, студии и культурные центры в Москве, а у вас ничего нет …
– Мне все время что-то обещали, особенно под выборы. Выборы проходили, и обещания забывались. Наконец, я дождалась того момента, когда мне начали отвечать: « Пожалуйста. Купите ». Но поскольку я всегда работаю честно, то купить целое здание в Москве мне просто не на что. Квартиру в Майами для дочери я ещё могла себе позволить, а мне уже после этого жилье в Москве купил бывший зять Руслан Байсаров.
– Судя по вашим отрывочным высказываниям в разное время, вы были вполне удовлетворены браком Кристины и Руслана. Хотя если внимательно присмотреться, то спутниками вашей жизни всегда оказывались люди несколько иного склада. Отнюдь не преуспевающие бизнесмены или странные богачи. И даже не сказать, чтобы очень сильные и самостоятельные личности …
– Руслан – не странный человек, а удивительно интеллигентный, и, кстати, он мне много помогает. И материально тоже. У людей его национальности сильно развито чувство уважения к родителям, в том числе к родителям жены, не важно – бывшей, нынешней. Он прекрасный отец для Дэни, и они по-прежнему друзья с Кристиной. А если что-то у них не сложилось на личном фронте, что ж, бывает. Я уважаю этого молодого бизнесмена и, в свою очередь, чем могу, ему помогу. Во всяком случае, сказать о нем где-то доброе слово – в моих силах.
– Ваше одобрение такого семейного союза не было подсознательным шагом подправить собственную судьбу? Мол, видишь, дочка, я всегда жила иначе, выбирала других, и вот сейчас такая « сильная женщина » в свои 57 вынуждена продолжать активно трудиться … Не повторяй мои ошибки …
– Нет, яблочко от яблони, как говорится … Мы с ней все всегда делаем только по любви. И живём, и творим, и ошибаемся. Никакого расчёта, не дай Бог!
« Рождественские встречи » – это моя реабилитация перед церковью и верующими »
– За неделю в Юрмале вы не выбирались из номера никуда, кроме концертного зала и виллы, где отмечали день рождения Игоря Крутого. Это связано с вашим состоянием здоровья или суета вам уже попросту скучна?
– Да, я не очень люблю тусовки и выхожу, только если мне очень интересно или надо кого-то поддержать. Здесь я вообще никуда не выходила. Ежедневно требовалось выступать в прямом телевизионном эфире, а его я жутко боюсь с советских времён. Ничего не могу поделать, меня трясёт, колбасит, я забываю тексты … А тексты мне не пишут, я должна сама их придумывать, потому что мои авторы говорят, что я это сделаю лучше их. К тому же врачи мне посоветовали на солнце не выходить, того, другого не делать. Выпить я не могу, съесть то, чего хочется, тоже. Так что лучше мне просто сидеть в тишине и морально готовиться к концертам.
– Скажите, что же все-таки с вами произошло несколько месяцев назад, почему потребовалась срочная операция?
– Я просто долгое время ходила в предынфарктном состоянии, абсолютно об этом не подозревая. Но у меня, видимо, сильный ангел-хранитель. Возможно, их даже два. Когда меня увидели врачи, они страшно удивились, что я ещё жива и даже гастролирую. Хотя я переживала бессонные ночи, боялась выходить на сцену, но не знала, что эти проблемы связаны с сердцем. Как-то в гостях один мой знакомый профессор посмотрел на меня и на следующий день буквально за руку отвёл в госпиталь, где мне и сделали операцию, которая называется « стентирование ».
– Болезнь – следствие конкретного стресса или, что называется, просто со временем накопилось?
– Скорее всего, это наследственное. Хотя стрессов у меня столько … Да ещё абсолютно неправильный образ жизни.
– Когда произошла вся эта медицинская ситуация, вы испугались? – Да. Испуг – не то слово, паника была. – Был страх физического конца или что-то другое пугало?
– Просто я кое-что не успела, это раз. Мне это нужно было доделать, чем я сейчас и занимаюсь. Второе – я боялась, что, не дай бог, это случится на сцене, чего я совершенно бы не хотела.
– А как же высокопарный стереотип: артист должен умереть на сцене?
– Ничего такого он не должен. Он должен жить на сцене.
– Вы сожалеете о чьём-то преждевременном уходе из жизни?
– Эх, милый, этих людей уже много. Уходят друзья в вечность. Я недоговорила со Смоктуновским – только начали. Я недоговорила с Евстигнеевым, мои любимым артистом. И мне очень жалко Бодрова-младшего. Буквально накануне отъезда на Кавказ он мне звонил, что-то рассказывал, куда-то приглашал. Мне безумно нравился этот мальчик – как человек и творческая личность. Хотя я очень боялась этих фильмов – « Брат », « Брат-2 ». Я чувствовала, что они очень чёрные.
– В застойные годы концерт Пугачевой по Центральному телевидению показывали лишь раз в году – на Пасху, дабы предотвратить массовость крёстного хода …
– Я знала это. Ужасно. Но я не могла ничего поделать. Снимался концерт, его не показывали, и когда уж рукой махнёшь на это, он вдруг появлялся, именно на Пасху.
« Выйдешь с Майком Мироненко, скажут: ну вот она уже до внуков добралась »
– Год назад с вами повсюду появлялся известный цирюльник Сергей Зверев. Он даже пел посвящённую вам песню, а теперь его что-то не видать …
– Он такой стал самостоятельный и независимый. Певец уже. Очень много заказов на него теперь поступает. Так что причёсывает меня ныне другая замечательная стилистка – Белла Фурман. Надеюсь, что она через полгода не запоёт, хотя кто знает …
– Вы как-то отслеживаете судьбу людей, когдато считавшихся вашими фаворитами?
– Я даю им шанс, а чего мне их в дальнейшем отслеживать? Чтобы они думали, что я должна слюнявчик за ними носить, а они потом ещё будут что-то странное говорить. У меня был один случай, не стоит называть – с кем, когда я услышала в свой адрес: « Вот, потом будешь говорить, что это ты меня сделала …». Я после такого подумала, что лучше вообще в сторону отойти. Если уж попросят, то помогу … Я считаю, что сейчас есть очень интересный мальчик с « Фабрики » – Майк Мироненко, которому я хочу как-то помочь, запустить его на эти рельсы. Он молод, он нравится тинейджерам, юный, совсем пацан. Но ведь выйдешь с ним, скажут: ну вот, она уже до внуков добралась. Не хочется лишний раз попадать в эту грязь.
– Алла Борисовна, вы же понимаете, мне не простят, если мы ни разу не упомянем в разговоре Филиппа Киркорова или Максима Галкина. Недавно один из них провожал вас в Витебск, а другой – из Витебска …
– А чего ты меня не спросишь, кто меня провожает, когда их нет?( Смеётся). Куда ж Филиппто денется? Я ведь его с детства знаю. Когда он может проводить – провожает. Когда Максимка может проводить – провожает он.
– Не секрет, что по вам выверяют в нашем шоубизнесе всё – от гонорара до сервиса. Может у нас быть артист более высокооплачиваемый, чем вы, и ещё более роскошно обслуживаемый?
– Все относительно. Я считаю, что стою достаточно дорого. Для моих концертов надо находить спонсоров. Но надо нам платить хотя бы сотую часть от того, что Мадонна получает. А мой райдер довольно умеренный. Я артистка не капризная, но справедливая и требовательная.
– Ваш персональный железнодорожный вагон – исключительно нелюбовь к самолётам?
– Вероятно, в связи с моим сердечным состоянием я всегда плохо переносила взлёт. И интуитивно всегда чувствовала, что мне надо меньше летать. Вагончик простенький, хорошенький, но там очень широкая постель. Я ещё беру с собой матрас, свою подушку, потому что мне нужно высыпаться. Проводники у меня постоянные, я их знаю.
– Публика зачастую неоднозначно воспринимает ваши сценические костюмы. По какому принципу вы их выбираете?
– Я с юных лет испытывала проблемы, связанные с той или иной одеждой, теми или иными тканями. Поэтому я иногда одеваюсь странно – не в связи с изъянами моего вкуса, а в силу того, что в этой одежде я чувствую себя на сцене максимально комфортно.
– Вы все-таки человек в большей степени одинокий или уединённый?
– Уединённый. Я не одинока. И, скорее всего, никогда не буду одинока. При всем желании. Даже ищу иногда одиночества, но … Не могу даже представить себе этого состояния. Как я могу считать себя одинокой, когда у меня есть дочь, её муж, внуки мои, Максимка, Филипп, мои ближайшие друзья, тот же Женя Болдин, который всегда придёт ко мне на помощь. У меня брат родной есть, зрители мои, в конце концов. У меня просто есть люди, которым я могу позвонить и они прибегут. Их немного. Это Илюша Резник, тот же Паулс. И потом у меня есть рояль. Если я буду совсем одинока, музыка меня не оставит.
▲
№ 9( 38) сентябрь 2006 г. www. RUSSIANTOWN. com
41