подвиг
Эту сцену 94-летняя Ирена Сэндлер до сих пор не может забыть.
Даже сейчас, более чем шестьдесят лет спустя, « самое тяжелое воспоминание о Второй мировой », как она называет его, стоит у нее перед глазами, как наяву: истощенные, с выпирающими костьми дети, лежащие на улицах Варшавского гетто и шепчущие слабыми голосами: « Хлеба …»
Сделав несколько кругов по гетто, где, под видом санитарного рабочего, она тайком раздавала еду, деньги, одежду и лекарства евреям, она возвращалась на ту же улицу спустя пару часов.
Те самые дети, которые просили о хлебе, были мертвы, их тела оставляли на земле, накрыв газетами.
После подобных неоднократных встреч с ужасами жизни в гетто Сэндлер решила вытащить оттуда детей.
История Сэндлер – и ее первой встречи с евреями местной общины, – началась на окраиге Варшавы, где еще маленькой девочкой родители учили ее, что люди либо хороши, либо плохи, и нельзя судить о них по тому, к какой расе, национальности, или вероисповеданию они принадлежат.
Другое правило, заложенное в нее детства – « если человек тонет, подай ему руку помощи », говорит она.
« Чтобы я ни делала, все это уходит корнями в мой родительский дом », – говорит состарившаяся Сэндлер, которая сейчас проживает в древней однокомнатной квартирке в центре Варшавы.
Ее отец, врач, умер, когда Сэндлер было всего семь лет, заразившись тифом от пациентов, ставших жертвами эпидемии, разразившейся во время Первой мировой войны.
Будучи единственным ребенком в католической общине, Сэндлер единственная получила разрешение общаться с еврейскими детьми и даже немного говорила на идише.
После смерти отца в дом к ее матери пришла делегация от еврейской общины, предложив платить за образование маленькой Ирены, пока ей не исполнится 18 лет, в благодарность за бесплатную медицинскую помощь, которую оказывал ее отец членам еврейской общины. Мать Сэндлер, хорошо знавшая о нищете, царившей среди евреев в их деревне, отказалась от предложения, но сообщила о нем своей дочери.
Когда Германия оккупировала Польшу осенью 1939, Сэндлер как раз исполнилось тридцать лет, и ей было стыдно устраивать праздник по этому поводу.
« Вся Польша утопала в крови, но больше всех страдал еврейский народ, самыми уязвимыми были дети евреев », – вспоминает она.
Сэндлер, вместе с группой друзей работавшая в отделе соцобеспечения Варшавского муниципалитета, начала поддерлывать документы, чтобы евреи варшавского гетто могли получать от нацистов денежную помощь, в которой им отказали.
После 1940 года гетто закрыли для неевреев и Сэндлер с друзьями пришлось временно прекратить свою деятельность. Но Ирена не сдавалась, и вскоре она узнала, что одной из санитарных компаний все же позволяли работать в гетто, так как нацисты опасались вспышки эпидемии, которая могла затронуть и их.
Сэндлер сумела уговорить польского управляющего компанией принять на работу ее и десять ее друзей.
На протяжении последующих двух лет Сэндлер и ее товарищи, одетые медицинскими работниками проносили продукты, деньги и лекарства людям, заточенным в гетто.
По мере того, как ухудшалась обстановка, и началась ликвидация гетто нацистами, Сэндлер все четче осознавала, что единственный шанс спасти детей – это помочь им бежать из гетто.
В 1942 Сэндлер вступила в подпольное польское
www. russiantown. com
Героизм в Варшавском гетто
движение « Зигота » и с помощью десятка товарищей организовала крупномасштабную тайную компанию по домов, потом отбирали у приемных родителей, после че-
трагедии в своей жизни. Сначала их забирали из родных
спасению еврейских детей. « Вы знаете людей, а у нас го они попадали в приюты для сирот и монастыри.» есть деньги », – сказал ей глава движения, поддержав ее На всем протяжении операции по спасению детей опасное начинание.
Сэндлер вела списки их настоящих имен вместе с новыми христианскими, и держала их закопанными в кув-
Узнавая от двух полицейских-евреев о том, какие районы гетто нацисты планировали ликвидировать первыми, Сэндлер и ее друзья посещали дома в этих райо- них единственным способом вернуться к своей религии
шине в саду, понимая, что это когда-нибудь станет для
нах и предлагали родителям спасти детей. и узнать о своем прошлом.
« Мы заходили в дома, жителей которых должны были депортировать, и говорили людям, что мы не можем повцами. Ее пытали, надеясь получить информацию о
В октябре 1943 года Сэндлер была арестована геста- спасти всех, но мы можем помочь детям », – рассказывает она. цисты отправили ее на растрел. Но в день казни Сэндлер
деятельности движения. Не сумев выбить желаемого, на-
Когда расстроеные родители спрашивали, есть ли гарантии того, что их дети выживут, Сэндлер отвечала чесромную взятку гестаповскому агенту, который официаль-
втайне освободили – ее друзья по подполью заплатили огтно: что она не уверена даже в том, что ей с ребенком но внес ее в нацистские списки растрелянных. Вплоть до удастся выбраться живыми из гетто. конца войны она не могла появиться на людях, однако
Рискуя собственными жизнями, Сэндлер и ее друзья продолжала работать на « Зиготу » под другим именем. смогли успешно вывести из гетто две с половиной тысячи еврейских детей.
Вашем » наградила Сэндлер высшей наградой, которую
В знак признания ее героизма, организация « Яд-
Детей в возрасте от шести месяцев до 12 лет переправляли на свободу одним из четырех способов: в меш- Праведников мира.
может получить нееврей – в 1965 году ее внесли в число
ках для мусора, через городской суд, чей задний вход, Чтобы лично получить эту награду, ей пришлось обычно запертый, выходил в гетто, спрятанными под ждать восемнадцать лет, прежде чем коммунистический сиденьями городского трамвая, чья конечная станция режим позволил ей выехать из Польши. Свое деревце в заходила на территорию гетто, или через подвалы близлежащих к гетто домов.
Только после этого польское правительство награди-
саду музея « Яд-Вашем » Ирена посадила только в 1983.
Чтобы заглушить плач детей, которых провозили мимо нацистской охраны в мешках для мусора, возничий безвестности, высшей наградой страны.
ло скромную бабушку, десятилетиями проживавщую в телеги Ирены брал с собой собаку. Подъезжая к нацистам, он намерено наступал на пса и тот начинал лаять, щина говорит, что напоследок хочет сказать кое-что еще.
Уставшим голосом заканчивая историю, пожилая жен- заглушая детский плач.
« Я выхожу из себя, когда меня называют героем », – произносит она, и тут ее лицо вдруг светлеет, – « Я делала то, что
Оказавшись за пределами гетто, Сэндлер отводила детей в дома польских семей, которым она доверяла, после делал бы на моем месте любой нормальный человек ». чего помещала их в детские дома и монстыри. « Детям »,
Эдгар ЛЕФКОВИЦ – говорит Сэндлер, – « приходилось переживать по три
№ 9( 14) сентябрь 2004 г.
55