БУЛЬВАР
(из той же записной
книжки)
«В нашем купе едет паренёк
лет двадцати. Всё улыбается.
Уже два года в Воркуте рабо-
тает. В шахте. Ездил к родным
в деревню.
– Завтра переоденусь, – го-
ворит, – пойду на бульвар».
Более полувека прошло, а
прочитал эти скупые строчки
и так ясно увидел простоватое
лицо наивного деревенского
паренька, открытое и довер-
чивое, и нынешним умом вдруг
понял его улыбку, которую не
сдержать было ему. Это была
улыбка счастливого челове-
ка. А счастлив был от того,
что живёт не в родной нищей
деревне, а в городе, где на
первую же зарплату купил ко-
стюм, рубашку белую, штибле-
ты лаковые, в которых в дерев-
не не выйдешь на улицу. Да и
кому показаться? Никого из
молодых не осталось, когда-то
оживлённая телегами дорога
без нужды заросла бурьяном.
В те годы появилось понятие
– «неперспективная деревня»,
звучавшая, как расстрельный
приговор.
Пареньку повезло, стал
городским. Его ждёт город.
Завтра нарядится и пойдёт на
воркутинский бульвар. Ему
главное что? Ему главное, что-
бы девчонка пришла. Он ей го-
ворил, какого числа вернётся,
так что знает, должна прийти.
Далёкие времена… Ушли,
будто уплыли за горизонт. Но
отчего же так грустно? Что-то
с ними невозвратно ушло. Мо-
жет, та улыбка паренька? Так
счастливо теперь не улыба-
ются, как в ту пору, скупую на
радости.
КАРА
Ещё со школьных времён
помню, что прозвище у него
было Кырныш, по-зырянски –
ворон: голос был такой, будто
каркал. А как звали, вылете-
ло из головы. Был худой, вы-
сокий, с круглыми очками на
узком лице. Не помню, кем
работал, но не в поте лица до-
бывал хлеб, сидел за каким-то
канцелярским столом. И была
у него одна страсть. Чуть где
соберётся народ – в магазине
ли, у кинотеатра ли, на приста-
ни ли – он уж тут как тут и на-
чинает выступать.
Долбил, помнится, одно и
то же:
– Бога нет, всё – материя!
Мужики от него отмахи-
вались, ещё и посылали по
адресу, а женщины, особенно
пожилые, слушали, затаив ды-
хание. И не потому, что слова
Кырныша были им интересны.
Нет, ждали, когда терпение
Бога иссякнет, и он поразит
еретика молнией. Они свято
верили, что это обязатель-
но случится, потому
что иначе не быва-
ет. Годы шли, а бабы
стояли при его высту-
плениях, замерев от
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019
71
откуда-то с Кубани. Спустив-
шись с полки, стал искать са-
поги. Нашёл ботинки и вспом-
нил, что сапог у него сроду не
было. Потом стал искать доку-
менты. Нашёл под подушкой.
Тут начал искать сетку.
− Там ни фига не было, −
пояснил. − А куда идёт поезд?
− На Воркуту, − подсказали.
− Где мы стоим?
− В Вологде.
− Без сетки в Воркуту не по-
еду.
Да снова вспомнил Катьку.
Стал упрекать за то, что мо-
лодого нашла. И теперь всяко
дразнится.
− Хулиганка.
И ни разу не обозвал её ина-
че, до матерных слов не опу-
стился, хотя очень был обижен
вероломной Катькой. Видимо,
решил убежать от этой жен-
щины на край света, но она не
оставляла в покое. Вот и нашёл
выход:
− Без сетки не поеду.
В Вологде сошёл с поезда.
А билет и впрямь был до Вор-
куты.
− Пропащий человек, −
сказал о нём пожилой попут-
чик.
А я молча ненавидел Кать-
ку».
Я тогда ещё не понимал,
что не Катька виновата, а лю-
бовь. Только она может быть
такой злой. Хулиганка!
ЭТО БЫЛО В СЕРДЦЕ МОЁМ | СУДЬБЫ. ХАРАКТЕРЫ. ЛИЦА