КАК ЭТО БЫЛО | СТРОГАНИНА
№ 3, 2012
Александр Щемляев. И Север – дело тонкое. С. 15–16
Ситуация была нелепой: в спешке меня никто никому не пред-
ставил, и местные жители не поняли, кто и зачем приехал. Для при-
мера представьте себе: на лестничной клетке вашего городского
дома сидит оленевод, а вы смотрите в дверной глазок и гадаете,
что он здесь делает.
К счастью, народ в тундре понятливый и гостеприимный, оценив
ситуацию, меня пригласила погостить многодетная семья из стоя-
щего рядом чума, за что им низкий поклон и пожелание крепкого
здоровья.
Помимо хозяина – громилы двухметрового роста, заботливой хо-
зяйки, трёх их сыновей и двух дочерей ночлег со мной делили соба-
ки, во множестве привязанные по разным углам, что не мешало им
устраивать шумные ночные баталии и громкие свары. Разнимают
собак в таких случаях сначала громким криком, потом пытаются
усыпить, бросая в них болотные сапоги, а если эти средства не помогают, выводят на свежий
воздух, к большой радости комаров.
Для изнеженного москвича, просыпающегося от шума холодильника на кухне, самой
страшной из мер пресечения собачьих разборок был крик оленевода, мощность которого
в силу производственной необходимости заглушает топот оленьего стада в две-три тысячи
голов.
№ 4, 2012
Никита Партанов. Проточины. С. 56–57
Одной из особенностей традиционных культур является парал-
лельное или последовательное существование у одного человека
нескольких имён и прозвищ. От последних, кстати говоря, произош-
ли впоследствии многие фамилии, в том числе и русские. Вот и за
Дмитрием Шадриным закрепилось прозвище Труппка-ойка, или по-
русски просто Трубка. Возникло оно из-за приверженности стари-
ка к предмету ушедшего уже угорского быта – курительной трубке.
Когда все вокруг перешли на более удобные и дешёвые папиросы и
сигареты, он по-прежнему раскуривал трубочку…
Труппка-ойка был личностью неординарной, с шаманскими спо-
собностями. Правда, свой дар он никак не афишировал и публичных
камланий не устраивал. В те времена борьбы с «религиозным опи-
умом» за шаманство можно было угодить в савын кол (страдающий
дом) или того хуже…
Только сейчас, спустя годы, пришло понимание: именно такие старики, как Шадрин, и были
теми самыми хранителями традиций моего народа, носителями традиционной культуры. Ко-
торые не позволили нам и сегодня превратиться в безродный и беспамятный «электорат» или
«контингент». Именно о таких манси говорят лилинг хотпа (душу имеющий человек, сердечный,
живой).
СЕВЕРЯНЕ № 1, 2019
33