Новости выставок
Как ни парадоксально , в кризис смерть стала дороже жизни . Из-за отсутствия отечественного сырья цены на похороны выросли вместе с курсом доллара .
Якушин медленно обходит свои владения . Он осматривает памятники с фотографиями умерших знаменитостей , поднимается на второй этаж и подходит к стенду Музея мировой погребальной культуры . Там девушка в траурном платье XIX века раздаёт фирменные блокноты в форме гроба и рассказывает про модельки катафалков . Якушин идёт к стенду с урнами для праха , берёт одну из них и внимательно рассматривает . С панно на стене , где изображена история человеческих полётов от первых попыток до космического корабля , грустно смотрит Икар , как будто бы хочет сгореть на солнце дотла , чтобы его прах засыпали в одну из урн .
— Во времена Ельцина у нас минимальный комплекс услуг стоил 3 000 рублей , и никто не покупал , потому что он слишком дешевый и примитивный , — и это теперь называют очень бедной страной ? — вспоминает Якушин . — Сейчас мы предлагаем худший комплекс , там гроб чуть ли не со щелями , обтянутый какой-то ужасной тканью , за 20 000 рублей . И его берут , учитывая , что 6 000 государство компенсирует . У людей нет денег . Что такое 20 000 ? У нас в Новосибирске средняя заработная плата 29 000 , то есть люди не работают . Приходишь в похоронный дом — сидят пять человек , плачут , приехали из Академгородка , все ученые , а у них нет денег похоронить маму .
Пока три богатыря переглядываются с Иисусом Христом , краснодеревщик Олег Максименко отрывисто рассказывает о своей жизни :
— Я пятнадцать лет занимался элитными деревянными лестницами . Когда начался кризис , решил чуть-чуть сменить профиль . Купил станок ЧПУ . И тут Сергей Борисович Якушин предложил мне заниматься похоронными принадлежностями , — говорит Олег и пытается прорекламировать мне импортную краску .
По словам Якушина , кризис и санкции вымывают с рынка бутафорную продукцию и стимулируют отечественных производителей активно осваивать похоронную отрасль , но пока это только намечающиеся тенденции . У стенда с картинами русских живописцев XIX века и иконами , вырезанными из дерева , одиноко сидит немолодой мужчина в очках , у него мохнатые седые усы .
В конкурсе на звание лучшего церемониймейстера в этом году участвуют только двое : Наталья и Вероника . Их задача — оформить похоронную комнату , используя предметы , хаотично расставленные по красному ковру в центре зала . Они по очереди пытаются что-то сказать , но Сергей Якушин прерывает их и из судьи конкурса превращается в единственного его участника .
— Все элементы театра присутствуют на похоронах ! — говорит директор Новосибирского крематория и начинает скрупулёзно выстраивать мизансцену , как будто бы только он один в этом здании знает , что похоронная комната в царское время называлась лафетой , что крест должен стоять по центру , а портрет покойного — справа , и что венки на церемонии — моветон .
Сам Сергей практически ничего не двигает . Как только он бросает косой взгляд на чашу для пожертвований , церемониймейстер Константин в чёрной фуражке и с серьгой в левом ухе перетаскивает её , куда нужно . Только директор крематория протягивает руку , и в ней тут же появляется белая фарфоровая чашка , из которой он прихлёбывает , отодвигая микрофон ото рта . Члены жюри следят за действиями своего коллеги с нескрываемым любопытством .
Похоронный дом 01.2017 13