Любовные письма Александра Пушкина Наталии Гончаровой, неизвестной даме и Анне Керн
Сегодня— годовщина того дня, когда я вас впервые увидел; этот день … в моей жизни … Чем боле я думаю, тем сильнее убеждаюсь, что моѐ существование не может быть отделено от вашего: я создан для того, чтобы любить вас и следовать за вами; все другие мои заботы— одно заблуждение и безумие. Вдали от вас меня неотступно преследуют сожаления о счастье, которым я не успел насладиться. Рано или поздно, мне, однако, придѐтся всѐ бросить и пасть к вашим ногам. Мысль о том дне, когда мне удастся иметь клочок земли в … одна только улыбается мне и оживляет среди тяжелой тоски. Там мне можно будет бродить вокруг вашего дома, встречать вас, следовать за вами … Москва, в конце августа. Я отправляюсь в Нижний, без уверенности в своей судьбе. Если ваша мать решилась расторгнуть нашу свадьбу, и вы согласны повиноваться ей, я подпишусь подо всеми мотивами, какое ей будет угодно привести мне, даже и в том случае, если они будут настолько основательны, как сцена, сделанная ею мне вчера, и оскорбления, которыми ей угодно было меня осыпать. Может быть, она права, и я был неправ, думая одну минуту, что я был создан для счастья. Во всяком случай, вы совершенно свободны; что же до меня, то я даю вам честное слово принадлежать только вам, или никогда не жениться. А. П. Болдино, 11 октября. Въезд в Москву запрещѐн, и вот я заперт в Болдине. Именем неба молю, дорогая Наталья Николаевна, пишите мне, несмотря на то, что вам не хочется писать. Скажите мне, где вы? Оставили ли вы Москву? Нет ли окольного пути, который мог бы меня привести к вашим ногам? Я совсем