ИСТОРИЯ ФИЛОСОФИИ
с. 494 ]. Лестница – выразительный символ многомерности, одного из основных принципов реализации идеи пансофийности в педагогической теории и практике [ 9, с. 184 – 185 ]. Коменский пишет во второй части « Лабиринта света и рая сердца » о том, как « лестницы, разбросанные во тьме и беспорядке сердца Странника <…> поставились кверху, к тому окну, которое пропускало небесный свет » [ 1, т. 1, с. 171 ]. Мы заканчиваем основную часть нашего исследования обращением к « Лабиринту света » – самому популярному сегодня в мире сочинению Коменского, « исповеди его религиозной веры и его мышления, итогом его предыдущего разнообразного жизненного опыта, задачей его будущего »( П. П. Блонский, 1916), « методологическому ключу » к его наследию( З. И. Равкин, 1992), основе образовательных проектов в разных странах, призванных преодолеть сомнение и найти надежду на выход из лабиринтов современного мира.
Заключение
Для историка педагогики очевидна преемственность дефиниций « образовательная надежда »( А. Лишевский) и « цель-задание »( С. И. Гессен, 1923), которая, в отличие от педагогической « цели-данности », неисчерпаема по своему существу. От сомнения к надежде призван вести метод Коменского, имеющий глобальное человеческое измерение и религиозный фундамент, который закладывается в его « Физике ». В содержании и структуре этого учебника формируются основные принципы идеи пансофийности – троичность, объединяющая рациональный, эмоциональный и интуитивный аспекты знаний, и многомерность, определяющая становление ценностной вертикали как в теоретических основах, так и в практике педагогической деятельности. Эти принципы определяют собой путь от сомнения к надежде и позволяют выявить возможности эвристических методов работы с историко-педагогическими источниками.
Современное осмысление тезиса Коменского о трех ступенях к пансофическому знанию – « эмпирической, эпистемической и эвристической » [« Пансофия », 1, т. 2, с. 364 ] – ставит перед современным исследователем вопрос о том, как в методологии современного образования классическая эпистемология, формирование которой происходило в эпоху Коменского, соотносится с эпистемологией неклассической, для которой характерен отказ от абсолютного наукоцентризма. « Если мы будем“ Физику” Коменского только критиковать с точки зрения науки нового времени, – утверждает Р. Палоуш, – отмечая лишь то, что она“ имеет чисто спекулятивный характер” и уж, конечно, не раскрывает“ объективные” взаимоотношения в рамках реальных отношений причинности, из поля нашего внимания ускользнет именно та существенная точка зрения, от которой избавилась наука нового времени в своем отказе от активности наполненного смыслом природного мира » [ 21, с. 50 ]. Далее автор заключает: « Одним из существенных исходных моментов“ объективности” науки нового времени является стремление познать действительность без“ субъективных” влияний <…>, познать, как тот или иной предмет существует“ сам по себе”, без вмешательства человеческих предрассудков, всех этих человеческих обманчивых“ идолов”( Ф. Бэкон). Однако именно такое бытие для Коменского вообще не существует » [ 21, с. 50 ].
Проблемы современного образования | № 4 | 2018 | http:// www. pmedu. ru 31